— Что…

— Аааа!

Принцесса Фила вытаращила глаза, отпрянула и свалилась с кресла на мраморный пол. Стражники Луния разинули рты. Остальные патриции и чиновники на царской ложе закричали, некоторые бросились бежать. Одного старика в толкучке скинули прямо за перила, после чего он полетел на арену головой вниз и с хрустом переломил себе шею.

Гай округлил глаза; затем вздрогнул, когда рядом раздался весёлый голос:

— Тогда начнём восстание прямо сейчас! Кстати, я главная, — заявила Маргарита и повернула ошейник той стороной, на которой сверкали четыре царапинки.

В этот момент Гаю показалось, что по голове ему ударили молотом. Тысячи мыслей завертелись в его сознании, прямо как зрители на трибунах, которые стремительно охватывал ужасный беспорядок, но лишь одна из них смогла сорваться с языка:

— Он… канцлер Луний… наш… наш союзник…

Маргарита сморгнула. Она посмотрела на Гая, затем на Луния, из головы которого торчал клинок, и наконец вся покраснела, прямо как юная девушка, которая услышала своё первое признание в любви, и неловко прокашлялась:

— Упс?..

…

…

…

Глава 19

Кукла

Удивление, растерянность, тревога, бешенство — простые слова, не способные передать даже малую толику той бури, которая гремела внутри Гермеса Астериска, гладиатора и наследника древнего царства, захваченного монстрами, пока он наблюдал за происходящим.

Именно так: «происходящим».

Иначе назвать это действие было невозможно.

Сперва он удивился бодрому состоянию девушки, которую пытали на протяжении последних нескольких недель; затем напрягся и прищурился, наблюдая за битвой между ней и Владыкой Серебряного Света. В этот момент Гермес понял, что Белая Фурия намного сильнее, чем он предполагал. Даже если она была мутантом, её талант всё равно был монструозным. В данный момент он всё ещё был уверен в своей победе, но через пару лет она вполне может его обогнать, а что станет с ней через дюжину — это было сложно даже представить.

Возможно, она сравняется с ужасными монстрами Четвёртого ранга, для победы над которыми нужна целая армия.

Наконец сражение подошло к своему завершению. Когда железный меч взмыл над головой Владыки, Гермес не отвернулся, но только молча стиснул кулаки. Он потерял многих друзей на пути к свободе, и смерть каждого из них распаляла в нём решимость заполучить её во что бы то ни стало. Он вовсе не винил Маргариту, он смирился… а затем случилось это.

Сперва он, как и сотни тысяч прочих зрителей, просто рассеянно наблюдал за кровавым фонтаном, который брызнул из головы Великого регента; затем в сознании Гермеса, как молнии во время бури, стали проноситься мысли: что происходит? Она изначально собиралась это сделать? Человек в маске говорил, что регент — предатель. Она знает об этом? Следует его приказу? А главное — самое главное — что теперь делать?

Вскоре он взял себя в руки и перевёл дыхание. Его сердце всё ещё гремело, но голову Гермес заставил сосредоточиться. Со смертью регента восстание повисло на волоске. Даже если последний действительно замышлял предательство, он всё ещё был их покровителем: через него проходили все связи с городскими ячейками и поставки. Всё это было утрачено. Более того, теперь царский двор наверняка проведёт расследование и, вероятно, обнаружит заговор. Начнётся резня. Карать будут всех, без разбору. Его соратникам конец. Гермесу конец. Восстанию конец. Всему конец, и виновата была единственная безумная девчонка.

Внутри Гермеса закипела ярость. Он почувствовал желание немедленно броситься на арену и свернуть её шею.

Сдержаться.

Ещё один вздох.

Нельзя поддаваться отчаянию. Нужно думать. Время было на исходе. Трибуны приходили в себя. Стража хваталась за мечи. Маргарита и Гай стояли посреди арены. Соратники Гермеса ничего не понимали. Что же ему теперь…

— «Что теперь делать?» Об этом ты думаешь, Гермес Астериск? — раздался за его спиной гортанный голос.

Гермес немедленно повернулся. Ещё секунду назад он в одиночестве стоял посреди балкона с видом на арену, и вдруг прямо за ним появился другой, но вовсе не это, а личность вторженца потрясла его, как удар молота.

Перед ним стояла грузная фигура Великого регента Луния.

Миг спустя из-за его спины вышел ещё один человек — таинственный волшебник в маске белого ворона.

— Ответ очевиден, — одновременно сказали регент,

— Ответ очевиден, — и Путник.

— Что это?.. — прохрипел Гермес и с удивлением понял, что чувствует облегчение: происходящее было настолько безумным, что теперь он был наполовину уверен, что видит сон.

Кошмар.

— Это? Кукла, — ответил Путник и постучал по плечу неподвижного регента. — Верная, послушная и неотличимая, как ты уже заметил, от своего оригинала.

Через минуту эта кукла появится прямо во дворце достопочтенного царского учителя и прикажет его слугам немедленно начать восстание. В свою очередь мертвец окажется обыкновенным подставным лицом. У некоторых, конечно, появятся вопросы, зачем бывший регент подстроил собственное убийство, но отвечать на них не будет времени: уже во время грядущего восстания он погибнет по-настоящему, после чего его тайные мотивы станут предметом споров для многочисленных будущих историков…

С каждым словом маскированного человека Гермесу казалось, что кровь в его венах одновременно леденеет и бежит всё быстрее и быстрее. Шанс. Это был шанс.

Шанс на восстание.

Шанс на победу.

Шанс на свободу.

Гермес выдохнул, пристально посмотрел на чародея и спросил его:

— Зачем ты помогаешь мне, волшебник? Хочешь использовать меня и заполучить себе престол?

— Гермес, — вдруг заговорил Путник совершенно иным, возвышенным голосом. — Разве ты не понимаешь, что всякий камень, на который я сяду, будет стократ ценнее престола трона самого великого мирского королевства?.. — после этих слов произошла удивительная перемена. На мгновение фигура в маске точно возвысилась, превратившись из обыкновенного человека в загадочное и могущественное божество.

Гермес вздрогнул и затаил дыхание. Действительно, с такой силой чародей запросто мог захватить любое королевство и править им сотни, если не тысячи лет. Если он этого не сделал, значит был выше, намного выше подобного.

В этот момент гладиатор невольно расслабился. Когда имеешь дело с кем-то, чем-то, что настолько превосходит всё то, что ты знаешь и понимаешь, нет смысла напрягаться.

— Я Путник, — сказал неизвестный несколько секунд спустя, как будто уменьшаясь и возвращаясь к привычному голосу. — И не более того. Я даю людям то, что им необходимо. Я показал тебе свет, Гермес. Последовать за ним или нет — решать тебе и