чтоб тебя! — взвизгнула Вика, отшатываясь. Валька выматерился и рванул зверюге наперерез, выставив перед собой импровизированный щит. Я, Серый и Олег дружно шарахнулись в стороны, уворачиваясь от удара когтистой лапы.

Всё смешалось в дикой круговерти. Рёв чудовища, лязг скрещивающихся клинков, крики боли раненых товарищей, хруст ломающихся костей под ударами когтистых лап, жуткая вонь разлагающейся плоти, бьющая в ноздри — всё слилось в единый кошмарный ком, от которого хотелось завыть в голос.

Я метался из угла в угол тесной пещеры, то и дело швыряя топор в бугристую шкуру монстра. Руки тряслись от напряжения, пот заливал глаза, дыхание со всхлипами вырывалось из груди. Увернуться, поднырнуть, откатиться, вскочить, бросить, снова увернуться — и так раз за разом, в бешеном, изматывающем ритме боя.

Тварь ревела и молотила лапами с чудовищной скоростью, пытаясь достать нас. Куски каменной крошки брызгали из-под когтей, впиваясь в лицо. Я кувыркался и прыгал, уворачиваясь от смертоносных ударов, чувствуя, как сердце колотится где-то в горле. Перекат, бросок топора, перекат — и снова на ноги, поймать вернувшееся лезвие, целиться, кидать…

Топор, кинжалы, мечи — всё отскакивало от бугристой шкуры, усеянной шипами и костяными пластинами, оставляя лишь жалкие царапины! Казалось, эту тварь вообще невозможно завалить — так, дразним только, злим почём зря. Но сдаваться было нельзя. Только не сейчас. Это верная смерть.

В какой-то момент монстр вдруг резко затормозил, мотая башкой и временно ослепнув от крови, что текла по морде. Мы с Серым только того и ждали. Рыча не хуже лесных хищников, рванули вперёд, занося оружие. Два стремительных росчерка, два вспышки боли в глазах-бусинках — и тварь взревела ещё громче, яростнее, страшнее. Огромные когтистые лапы заходили с удвоенной скоростью, теперь уже практически наугад.

Мы отпрянули в стороны, пытаясь увернуться. Краем глаза я видел, как Олег, вжавшись в стену, лихорадочно шепчет свои заклинания. Искры пляшут на пальцах, в глазах пылает колдовское пламя. Он выкрикнул последние слова, вскидывая руки — и с его ладоней, слепя нестерпимым светом, сорвался файербол.

Горячая волна опалила лицо, в ноздри ударил едкий запах палёной шерсти и горелой плоти. Монстр заверещал, мотая почерневшей мордой, но ярости и сил в нем не убавилось. Он лишь на миг отшатнулся, тут же вновь ринувшись вперёд, сотрясая своды пещеры утробным рёвом.

Я швырнул топор, вложив в бросок всю свою ненависть, весь свой страх. Лезвие, прочертив сложную дугу, вонзилось точно в глаз, проламывая череп. Тварь взвыла, закатывая кровавые глазницы и скаля исполинские клыки. Из развороченной головы плеснуло на пол густой чёрной кровью.

Валька с Викой, не давая монстру опомниться, с двух сторон набросились на него. Мелькали мечи, высекая искры из шипастых наростов, полосуя бока и лапы. Но тварь была живуча — ни одна из ран не казалась ей смертельной. Она ревела, извивалась всем телом, пыталась достать нас своими исполинскими когтями, и лишь чудом нам удавалось раз за разом уворачиваться.

Я продолжал швырять топор не останавливаясь, уже почти не целясь. Перехватить рукоять, замахнуться, зарычать от напряжения — и вперёд, вперёд, вонзить лезвие в плоть, рвать мышцы, крушить кости. Тупая, бессильная ярость клокотала внутри, застилала глаза алой пеленой. Да сдохни ты уже, гадина!

Но монстр, хоть и весь израненный, в крови, со вспоротым брюхом и разодранной мордой, и не думал подыхать. Он полыхал бешенством и болью, молотил всеми конечностями, щёлкал челюстями в попытке ухватить зазевавшегося врага. И мы отступали, сами едва живые от усталости, сыпали ударами и молниями, уже особо ни на что не надеясь.

Серый первым приметил уязвимое место — здоровенную рваную рану на боку чудовища, оставленную топором. Он что-то заорал, сипло и надрывно, указывая клинком. Я не разобрал слов, но и так всё понял без лишних объяснений.

— Серый, давай! — что было мочи гаркнул я, перекрывая грохот битвы. — Туда целься! Добивай, пока не очухался!

Он рванул с места молнией, лавируя между лап. Вот он уже рядом с содрогающимся монстром, вот нашёл брешь в обороне. Стальные клинки сверкнули, погружаясь по самую рукоять в растерзанную плоть. Раз, другой, третий — Серый врубался в рану, кромсая внутренности, проливая фонтаны чёрной крови.

Чудовище забилось, замолотило конечностями с удвоенной силой. Истошный вой перешёл в булькающие хрипы, глаза закатились. Но Серый упорно висел на нём, терзая и терзая, ворочая лезвиями в ране.

Олег, пошатываясь, поднялся на дрожащие ноги. Лицо мага исказила мученическая гримаса, будто это он, а не монстр, корчился сейчас в агонии. Собрав остатки сил, Олег вскинул руки в последнем жесте и прохрипел одними губами несколько слов.

С его пальцев, затмевая всё вокруг нестерпимым сиянием, сорвался ослепительный сгусток пламени. Он пронёсся над схваткой, распространяя жар, от которого плавился камень. А потом, расширяясь и сплющиваясь, врезался точно промеж рогов монстру, расплескался по черепу.

Грохнуло так, что я на миг оглох. В воздухе повисла вонь горелого мяса и опаленной кости. Тварь зашлась в чудовищном крике, срывая глотку. Огонь пожирал плоть, превращал морду в обугленный череп. Глаза лопались, как переспелые виноградины, мозги затекали в разинутую пасть.

Конвульсия. Ещё одна. Дикие, стремительные метания вслепую. Судорожные попытки цепляться за жизнь. Но всё тщетно.

Монстр рухнул наземь, сотрясая пещеру. Забился, заскрёб лапами, силясь встать. Захрипел, забулькал, исторгая сгустки крови вперемешку с ошметками лёгких. Конечности беспорядочно дёргались, словно в припадке.

А потом всё стихло. Гигантская туша застыла, обмякла, распласталась безжизненным грузом. Лишь едва заметно подрагивая.

Мы стояли вокруг, растерянные, оглушенные. С трудом верилось, что всё кончено. Так просто? Вот так вот — раз, и готово? Не может быть…

Но факт оставался фактом. Монстр был мёртв. По-настоящему, бесповоротно мёртв. Мы завалили эту тварь! Впятером, с минимумом снаряжения, на пределе сил — но, мать его, завалили!

Я медленно опустился на колени, уронив топор. Грудь ходила ходуном, сердце бешено колотилось, норовя пробить рёбра. Каждый вздох давался с трудом, мышцы ныли и дрожали. Усталость навалилась могильной плитой, придавила к земле.

Краем глаза я видел, как Олег без сил оседает на пол, прислоняясь к стене. Как Валька и Вика, шатаясь, бредут навстречу друг другу, и из последних сил присаживаются у стены.

Мы победили. Сегодня боги и фортуна были на нашей стороне. Но надолго ли? Какие ещё кошмары поджидают нас впереди?

Я закрыл глаза, пытаясь успокоить сердцебиение. Тьма навалилась, поглотила, слизнула краски и звуки. Сознание уплывало, растворяясь в блаженном небытии. Покой. Тишина. Забвение. Хоть ненадолго…

Но долго расслабляться не приходилось. Где-то там,