— Шлюпка! — Ароян опомнился, вскочил на ноги.

Двойное полнолуние обеспечивало достаточно яркую иллюминацию, чтобы рассмотреть картину внезапного наводнения в подробностях. Вода накрыла машину почти до самого верха, угадать, где она стоит, можно было лишь по небольшому водовороту вокруг купола.

— Кабина же открыта! — Давид отчаянно бросился в набегающие волны.

Всё ещё не понимая, что происходит, Русана поспешила следом. Бежать приходилось навстречу течению, чем ниже опускалось дно, тем труднее становилось двигаться. Ароян попытался плыть, отчаянно заработал руками, вздымая фонтаны брызг. Русана легко обогнала его, озабоченно следя за «пловцом»: выдохнется, силёнок не хватит доплыть.

Странное течение не прекращалось, сводя барахтанье Арояна почти к нулю. Да и Русана продвигалась вперёд слишком медленно, уже не разглядеть круги на месте, где стояла шлюпка. Да что же это творится? Ни ветра, ни шторма…

Она поняла. Океан, огромный полого уходящий под воду пляж, две большущие луны. Прилив! У Новой Европы нет спутников, поэтому Русана не видела никогда этот феномен воочию, только в старинных фильмах, ещё земных. Для Давида это и вовсе сухая теория из курса планетологии, выброшенная из головы за ненадобностью.

За приливом последует отлив. Сколько времени они пробултыхаются? Такими темпами плыть — в час не уложишься. Параметры орбит спутников Виталины горе-десантники не проверяли, не думали, что могут понадобиться. Если отлив застанет в воде, к берегу при такой скорости течения выгрести будет проблематично даже ей. Давиду и подавно.

Русана решительно развернулась.

— Дад, назад! Это прилив!

— Что?

— Прилив! — Русана торопилась, терять время на лекции было глупо. — Опасно! Может унести в открытый океан. Давай назад, к берегу.

— А шлюпка?

— Позже! Когда море уйдёт.

Назад можно было и не плыть, вода сама несла. Минута, и девушка поравнялась с отставшим спутником.

— Разворачивайся.

— Через сколько часов вода уйдёт?

— Не знаю.

— А если со шлюпкой что-то случится? Дверь ведь открыта!

— Ничего не случится!

Он продолжал упрямо барахтаться, не желая отступать. Русана чувствовала, как внутри закипает злость. Какого чёрта кобенится?! Прилив нёс её к берегу, теперь между ними вновь было несколько метров расстояния. Неожиданно Ароян опять ожесточённо заработал руками.

— Дад?!

— Нужно закрыть дверь!

Орелик скрипнула зубами от злости. Больше всего хотелось психануть, наговорить грубостей, сделать что-нибудь отчаянно глупое. Нет, этот номер прошёл бы в семье, ребята бы поняли, что неправы. А этот… Похоже, в их дуэте ей предстоит быть сильной половиной не только в сексе.

Она поплыла. Неторопливо, расчётливо расходуя силы.

— Дад, к берегу! Я сама сделаю.

Давид взглянул, лишь когда она его обогнала.

— К берегу! У тебя силы не хватит.

Только упрямо головой покачал. Ладно, пусть делает, как знает! Она больше не суетилась, понимала — быстрее не получится.

Луны расходились. Большая стремительно скатывалась к западному горизонту, меньшая, значительно медленнее — к восточному. И плыть становилось легче, прилив слабел.

Русана оглянулась. Ароян взмахивал руками медленно — устал. Сколько времени они в воде? Минут сорок? Час? Повернула голову и пожалела, что оглядывалась. Определить место, где стоит шлюпка, стало невозможно. Конечно, вода прозрачная, но ночью от этого пользы мало.

Она поплыла медленнее, давая возможность Давиду догнать.

— Дад, ты запомнил, где шлюпка?

Ароян, хрипло, отрывисто дыша, выдавил:

— Где-то здесь, под нами.

— А по-моему, ещё метров сто. Или сто пятьдесят.

— Да? Тогда поплыли.

— Дад, прилив заканчивается, чувствуешь? Скоро начнётся отлив. Если не сможем найти шлюпку, нас унесёт в океан. Нужно плыть к берегу, немедленно.

Ароян молчал, шумно хватал ртом воздух. Пристально разглядывал что-то в чёрной воде. Потом признался тоскливо:

— Руся, я не доплыву назад. Устал очень.

— Доплывёшь! Ты хорошо плаваешь. Ляг на спину, передохни.

— Я не умею! — взвизгнул он. Торопливо добавил: — Ты плыви, я постараюсь найти шлюпку.

Русана болезненно сморщилась. Да, как же, найдёшь! Признался ведь, что нырять не умеет. Вся эта затея бесполезна, следовало возвращаться сразу же, едва сообразила, что происходит. Не смогла развернуть этого идиота! Антон бы смог — у него врождённая способность командовать людьми. И Серж нашёл бы слова для убеждения. А ей что, остаётся ждать, пока этот упрямый осел набьёт себе очередную шишку? И затем компресс прикладывать?

Она решительно подплыла к Арояну.

— Дад, плывём вместе. Держись за плечо. Крепче, не бойся, я не устала.

«Не устала» — это было сильно сказано. Но проплыть полтора-два километра она сможет даже с «прицепом». Лишь бы отлив не начался!

Течение больше не помогало. Русана сдерживала желание полностью выложиться, чтобы быстрее достигнуть суши. Потому-что если не успеют, то не останется сил бороться со встречным потоком воды. Лунные дорожки упирались в тёмную полосу берега. Она приближалась медленно, слишком медленно. Орелик тревожно поглядывала вверх и мысленно просила всех богов Виталины, какими бы они ни были, повременить.

Обрыв, отделяющий пляж от леса, стал береговой полосой. Вода не доставала около метра до его верхней кромки. Скользкая глинистая стена, комками обваливающаяся под пальцами. Но это была суша, твердь, а значит, нет больше нужды беречь силы и думать о времени. Давид умудрился вскарабкаться самостоятельно, даже руку протянул. Руку Русана проигнорировала — не слабачка. Но взобравшись на обрыв, поняла, что силы закончились.

Земля была сплошь покрыта низкорослой мелколистой травой. На ощупь достаточно мягкая, без шипов и колючек. Мысленно попросив богов Виталины сделать её вдобавок не ядовитой для человеческой кожи, Орелик устало растянулась во весь рост в нескольких шагах от края.

* * *

Ночная схватка с приливом вымотала обоих. Давид думал дождаться, когда вода уйдёт, сидел над обрывом, нетерпеливо следил за медленным движением лун. Разумеется, он тоже вспомнил, что это за явление. Даже попытался рассчитать его цикличность, исходя из видимой скорости спутников. Но усталость оказалась сильнее. Сам не понял, когда плюхнулся на бок рядом с ровно посапывающей девушкой.

Но проснулся он всё же первым. Ночь закончилась, на востоке океан розовел, извещая о готовящемся взойти солнце. Начинался новый день. Между обрывом и водной гладью вновь простиралась полоса девственно-чистого, ещё влажного песка. Отказываясь верить глазам, Давид несколько минут крутил головой. Шлюпка исчезла.

Чувствуя, что мышцы становятся ватными, он принялся поспешно тормошить