Но с высоты своего положения в Нью-Йорке и Монтгомери братья ясно видели, как сгущаются политические тучи. Решение по делу Дреда Скотта лишь обострило национальные дебаты о рабстве, которые доминировали на президентских выборах 1860 года. Той весной делегация Алабамы на Демократическом национальном съезде в Чарльстоне, Южная Каролина, в знак протеста покинула съезд после того, как демократы-северяне исключили из партийной платформы пункты, поддерживающие рабство. Вскоре к ним присоединились делегации Флориды, Джорджии, Луизианы, Миссисипи, Южной Каролины и Техаса. Раскол не удалось примирить. Северный и южный блоки партии в итоге выдвинули собственных кандидатов для борьбы с Авраамом Линкольном, хотя разделение голосов обеспечило демократам поражение.

В декабре 1860 года, когда Линкольн готовился вступить в должность, а в Алабаме и других южных штатах все громче звучал барабанный бой за отделение, компания R.G. Dun & Co. внесла в свою бухгалтерскую книгу последнюю информацию о Lehman Brothers до окончания Гражданской войны. "Евреи, - отмечалось в записи, - но хороши, как никто другой".

Глава 4. БОГАТСТВА ВОЙНЫ

"A lles ist beendet!" - "Все кончено!" - с отчаянием писал Эмануэль родственникам жены после начала войны. Полки его магазина на Либерти-стрит были пусты. Как только начались военные действия, он поспешно отправил свои товары в Монтгомери, не зная, когда представится другая возможность. С тех пор торговля между Севером и Югом остановилась, и нью-йоркские и монтгомерские предприятия Леманов оказались отрезанными друг от друга. Эмануэль задавался вопросом, как их бизнес сможет выжить. В мрачные моменты он боялся, что не сможет.

Майеру эта напряженная атмосфера могла показаться знакомой. Он пережил подобные волнения в Баварии, когда по Европе прокатились революции 1848 года. Теперь, более десяти лет спустя, кровавое восстание пришло на его родину. Многие сорокапятитысячники, следуя демократическим принципам, за которые они боролись в Европе, решительно выступали против рабства и поддерживали Союз. Ветераны революций 48-го года массово записывались на службу в северные армии, а американцы немецкого происхождения составляли самую многочисленную этническую группу, сражавшуюся за Союз. Карл Шурц, прусский революционер, с которым, по слухам, был связан Майер, командовал дивизией в битве при Геттисберге.

Несмотря на то что Конфедерация стремилась сохранить и расширить систему порабощения, к которой Леманы, несомненно, могли бы относиться как представители угнетенного народа, братья полностью отождествили себя с южным делом. (Позже Майер будет назван "непримиримым бунтарем"). Как и многие южные предприятия, бизнес Леманов зависел от экономики рабовладения. На карту войны был поставлен их образ жизни, или, по крайней мере, так казалось в то время.

Летом 1861 года, когда армии Севера и Юга столкнулись в Виргинии, Эмануэль покинул Нью-Йорк и ненадолго вернулся в Алабаму. Оживленный город до войны, Монтгомери, первоначальная столица Конфедерации, стал центром военной и политической активности. Журналисты, солдаты, политики и бизнесмены съезжались в город, заполняя салуны, театры и гостиницы. Джефферсон Дэвис, недавно вступивший в должность президента Конфедерации, жил и держал офис в номере-люкс в отеле "Биржа", расположенном через Корт-сквер от магазина Леманов. В феврале того года, после своего избрания, Дэвис поднялся на балкон отеля и хрипло заявил сотням ликующих зрителей, что "если мы должны снова крестить в крови принципы, за которые наши отцы проливали кровь в Революции, мы покажем, что мы не выродившиеся сыновья".

Ни один из Леманов не ушел на войну. Но они вступили в местное ополчение, известное как "Гвардия пожарных", которому было поручено защищать Монтгомери. В муштерских списках рядовыми этого подразделения значатся "Э." и "М." Леман в качестве рядовых в этом отряде.

На карту была поставлена судьба Союза. Но, как постепенно стало ясно Эмануэлю, для Леманов еще не все было кончено.

-

Через несколько дней после нападения войск Конфедерации на форт Самтер в апреле 1861 года президент Линкольн отдал приказ о блокаде южных портов, затягивая петлю вокруг экономики Конфедерации. В ответ Юг ввел эмбарго на экспорт хлопка в Европу - неудачная дипломатическая стратегия, направленная на то, чтобы заставить Великобританию и Францию, основных импортеров южного хлопка, вступить в союз с Конфедерацией. Поначалу поток хлопка сократился до минимума. В то время как мировые рынки испытывали голод по этому товару, цены на него резко возросли; в какой-то момент во время войны хлопок продавался по цене 1,89 доллара за фунт, по сравнению с примерно десятью центами в 1860 году.

Но уже на второй год войны началась активная торговля на черном рынке. Контрабандисты, плавая на легких и быстроходных кораблях, предназначенных для того, чтобы обгонять суда Союза, пробирались через блокаду, их трюмы были полны тюков с хлопком и военными грузами. Риск для экипажа и груза был велик, но так же велик был и потенциал для получения прибыли. Во многих случаях после прибытия в европейский порт груз хлопка перегружался на другой корабль, который направлялся обратно через Атлантику в Нью-Йорк, преодолевая тысячи миль, чтобы отмыть груз от его незаконного происхождения.

Корпоративная история, опубликованная Lehman Brothers в 1950 году в честь столетнего юбилея фирмы, обходит стороной вопрос о том, занимались ли Эмануэль и Майер торговлей хлопком на черном рынке, но значительно более длинная и подробная неопубликованная версия "Семя и дерево" оставляет мало сомнений в том, что они были блокадниками. "Хорошее вознаграждение стимулировало смелость и находчивость", - писал ветеран Лемана Фрэнк Манхейм, напоминая читателям, что "никакая моральная нечисть... не связана с блокадой". Для братьев и других сторонников Конфедерации сорвать экономические санкции Союза было бы не только выгодно, но и патриотично.

Улисс Грант, конечно, смотрел на вещи иначе. В середине декабря 1862 года Грант, недавно получивший звание генерал-майора, издал противоречивый приказ, изгоняющий "евреев, как класс, нарушающий все правила торговли, установленные Министерством финансов", из своей военной юрисдикции, которая простиралась от северного Иллинойса до южного Миссисипи. Известный как Общий приказ № 11, этот потрясающий акт официального антисемитизма - возможно, самый печально известный в истории США - проистекал из убеждения Гранта, что торговля хлопком на черном рынке, которая помогала финансировать военные усилия Конфедерации, осуществлялась "в основном евреями и другими беспринципными торговцами", как писал генерал в одном из писем.

Как иностранцы, с характерным акцентом и одеждой, еврейские разносчики, купцы и сатлеры, которые следовали за армией, продавая войскам различную провизию, были, пожалуй, самым заметным "классом" торговцев в зоне боевых действий, и нет сомнений, что евреи принимали участие в контрабанде. Но и многие