Я наклонился вперед, и ее пёсик взмахнул пистолетом. Я повернул голову и прижал его к дулу глушителя.

— Если ты собираешься направить на меня оружие, используй его. — Передняя часть прицела уперлась в мой лоб, и от его пальца, лежащего на спусковом крючке, повеяло запахом пыли.

Он отступил на миллиметр, и я нырнул влево, в бок Рен, воспользовавшись возможностью снять оружие. Пистолет выстрелил, и пуля пробила окно рядом со мной, прежде чем я выхватил его из его хватки.

Его глаза расширились, когда я выпустил магазин, и он упал мне на колени.

— Мисс Витали.

Мисс?

— Все в порядке, Сэмфорд. — Она встретила мой взгляд, когда он повернулся лицом вперед. — Это займет всего несколько минут. — Ее взгляд переместился на разбитое окно. — Серьезно?

— Необученные собаки — худшие, не так ли? — Я не отрывал взгляда от Сэмфорда через зеркало заднего вида, даже когда периферийное зрение уловило Романо, Камерино, Андретти и солдат Росси, приближающихся к машине с оружием наготове.

— У меня нет на это времени. — Ее слова были ледяными, но она прильнула ко мне, сама того не осознавая, и я понял, что она все еще хочет меня. По крайней мере, это не изменилось. Это напомнило мне о том, что было раньше. Еще до того, как мы полюбили друг друга. Когда мы ненавидели друг друга, но все равно чувствовали похоть, которая никогда не оставляла нас в покое.

— Лучше где-то, чем здесь? — Я встретился с ней взглядом, пытаясь понять, что в ее глазах застыло. — Почему ты здесь, принцесса?

— Рыцарь. Или Рената. Не принцесса.

Я никогда не понимал, почему это прозвище так ее беспокоит. Это, в свою очередь, беспокоило меня. Тогда я хотел разгадать все тайны Ренаты Витали. Сейчас я бы согласился на извинения, потому что, черт возьми, я их заслужил.

Я разразился смехом.

— Рыцари не убегают, когда становится трудно.

— Это не то, что я сделала.

— Конечно. — Диссоциативной амнезией страдает… сколько? Пять процентов населения? Рен всегда была из тех, кто находится в меньшинстве. — Ты ушла, и это не имело смысла, а теперь ты злишься на меня. Вот что произошло.

Какого черта я делаю?

Разговор о нашем прошлом стоял в конце списка вещей, которые я должен был у нее спросить. По крайней мере, я мог бы оправдаться, спросив, зачем она пришла. Это было нелегко, но такой ответ мог бы пойти на пользу фамилии Де Лука, ради сохранения которой я рисковал всем.

— Дама.

Святость этого прозвища для нас умерла, когда она произнесла его в присутствии своего водителя. Мне было неприятно признавать, что часть меня тоже умерла. Но, черт возьми, это прозвище больше десяти лет оставалось только между нами. И вот теперь она свободно раздавала его, как будто это была конфета, а она была жутким типом за рулем белого фургона.

Она перевела взгляд на меня и вздохнула.

— Прошло почти десять лет. Смирись с этим.

Отличный совет, если честно.

Разрыв между нами был каньоном. Глубокие расщелины, слишком скалистые, чтобы их преодолевать. Я даже не был уверен, почему хочу этого.

— Когда ты перестанешь уклоняться от моих вопросов, я дам тебе возможность объясниться.

Она изогнула бровь.

— Возможность?

Я открыл дверь, избегая осколков оконного стекла, которые рассыпались по земле, как овцы без пастуха.

— Это больше, чем ты заслуживаешь.

Я вышел из машины и повернулся лицом к толпе солдат, окруживших нас. Один из них изогнул бровь.

Прежде чем заговорить, я подумал, что больше всего раздражает Рен.

— Простите, ребята. У нее месячные.

Дверь захлопнулась за мной.

Она отозвалась эхом, как в ту ночь, когда она сбежала.

ГЛАВА 9

Ничто так не сложно, как не обманывать самого себя.

Людвиг Витгенштейн

РЕНАТА ВИТАЛИ

Ты должна быть здесь, напомнила я себе, заходя в L'Oscurità, бар Романo в дорогом районе города.

Немногие вещи в жизни стоили того, чтобы из-за них переживать. Дамиано Де Лука оказался одним из них. Мое бедное сердце уже много лет не справлялось с муками, которые причинял Дамиан, и с трудом справлялось с ними. Оно скребло по моим внутренностям с каждым требовательным ударом, пока я сидела на барном стуле.

Обычно я была спокойна, собрана и сосредоточена — три "С", которых требовала от меня кровь Витали. Но в своем уголке бара Романо я не была уверена, кто побеждает — мое сердце или моя голова.

Я покидала этот мир. Умоляла папу освободить меня. Сделала все возможное, чтобы жить нормальной жизнью с нормальной работой учителя в обычном пригородном городке Коннектикута, достаточно близко к дому Маман в Хэмптоне, чтобы я могла навещать ее, когда ей будет одиноко.

Я ненавидела то, что я здесь. Я ненавидела, что все эти годы спустя я все еще чувствовала что-то подозрительно близкое к любви, когда думала о Дамиане.

Мафиози высшего звена, присутствовавшие сегодня утром на похоронах Винсента, сменили типичную клиентуру с годовым доходом от восьми тысяч. Их присутствие омрачало комнату. То ли это, то ли сверхурочная работа моего сердца портила мне голову.

— Я возьму виски. Односолодовый виски. — Я стянула свитер с рук, повесила его на вежливый крючок под барной стойкой и встретилась взглядом с Арианой Де Лука. — Macallan, если есть, пожалуйста.

— У нас есть 35-летняя бутылка в подсобке…

— Сойдет.

Я прошлась по бару, пока она уходила за своим напитком. Ашер Блэк, Николайо Андретти и Бастиано Романо сидели в угловой кабинке, и я сделала мысленную заметку, чтобы передать им свои соболезнования. Старшие Романо — Фрэнки, Илай и Джио — сидели в противоположном конце бара, окруженные морем сосунков. Я сделала еще одну пометку — избегать их. Представители семей Камерино и Росси тоже появились. Не хватало только Де Лука. Точнее, Де Лука из шкафа.

Мои глаза искали Дамиана, и когда они его не нашли, разочарование и облегчение охватили меня в равной степени. Ариана вернулась с бутылкой виски. Как раз вовремя, потому что вошел Дамиан.

Благодаря глубокой казне Витали я протянула Ариане шесть стодолларовых купюр, взяла свой напиток, взяла вещи и направилась к бару. Я легко вписалась в обстановку, и, когда я использовала особенно крупного наемника, чтобы скрыть себя из поля зрения Дамиана, я поняла, что нахожусь на виду, но в пределах слышимости.

Меня никогда не интересовал этот мир настолько, чтобы подслушивать, но с Дамианом мне и в голову не приходило этого не делать. Это было похоже на то, как если бы я открыла пакет