–Может, просто выбора у людей нет? – резко отрубил Август.

–Помилуйте, выбор есть всегда. Палаты интенсивной терапии, по-прежнему, совершенно бесплатны. Да, после них требуется реабилитация. Да, не всегда можно сохранить привычное качество жизни. Но сами жизни мы спасаем, а дальше…

–Крутись, как хочешь, если у тебя нет денег! – закончил Август.

Амалия выглядела расстроенной. Август повернулся к ней:

–Камера – восторг! Вы делаете невероятные вещи, Амалия Левановна. Уверен, что вы готовы давать миру больше, чем позволяет его финансовое положение.

–По вашей задумке камера была бесплатной. Вас поместили в экспериментальный образец, построенный вами на ваши деньги, а дорабатывала я на свои вложения. На новые камеры я бы не потянула кредит, дополнительного финансирования не было, пришлось воспользоваться спонсорскими деньгами. А они, конечно, увидели потенциал и после первых трех образцов стали рассматривать этот проект не как благотворительность, а как инвестицию.

–Так вы вложили свои средства, чтобы поддерживать меня на плаву? – изумился Август.

–Не беспокойтесь, – махнула рукой Амалия. – Я не могла поступить по-другому. И все свои вложения давным давно покрыла. Доход с патента позволяет мне продолжать заниматься исследованиями. Так что, несколько бесплатных камер у меня есть – в них те, чьи родственники не могут оплатить терапию, но готовы на экспериментальные методы лечения.

–Кто ж даст ставить опыты на платных пациентах, – вякнул Оскар, и Амалия наградила его таким взглядом, что у него заполыхали уши.

–За тридцать лет не было ни одной неудачи, – твердо произнесла она. – И каждый из моих “опытов” впоследствии переносился в коммерческие камеры. Ни одна из идей не оказалась провальной. Все мои бесплатные пациенты выходили отсюда на своих ногах.

–Не хотел вас задеть, уважаемая Амалия Левановна, – сдавленно пробормотал Оскар. – Просто, Август Мартович весьма отрицательно относится к идее платных медицинских услуг.

–Я прекрасно знаю позицию Августа Мартовича, – слегка повысила голос Амалия. – И разделяю ее. К сожалению, только исследованиями я могу оправдать появление бесплатных услуг такого класса в стенах нашей больницы. В этом случае в выигрыше остаются все – я получаю возможность продолжать научную работу, бесплатники пользуются новейшими достижениями, платники получают уже проверенные технологии, больница получает доходы.

Руссо стушевался.

Август молча разглядывал чудо-камеру. Поистине великое изобретение, дающее людям возможность начать новую жизнь, после битвы со Смертью. Жаль, что такой простой природный навык, как самостоятельное передвижение после этой битвы, был доступен далеко не каждому победителю.

–Что же, я думаю, на сегодня Августу Мартовичу достаточно впечатлений. Тем более, что утром я обещал экскурсию по городу. Не передумали?

–Ничуть, – мотнул головой Август. – Но я хотел бы узнать, как я оказался в камере. Амалия Левановна, я думаю вы можете рассказать мне много интересного.

–Достаточно, – повысил голос Оскар Даниэльевич и чуть тише повторил. – На сегодня достаточно. Переспите с этой информацией. Память должна работать сама. Если мы будем постоянно совать ей костыли, то никогда не вернем вас обратно. Аппаратура может за вас двигать ноги и напрягать мыщцы, дышать и принимать пищу, но ваш мозг, к сожалению, может “проснуться” только сам.

Он взял Августа под локоть и повел из палаты, на ходу прощаясь с Амалией Левановной. Август беспомощно оглянулся и увидел на ее лице замешательство и…страх?

В полном молчании они дошли до палаты. По пути в коридоре им встречались врачи – как мужчины, так и женщины, и все они улыбались, завидя Августа. На их лицах мелькало любопытство, но подойти и потрогать доктора Фостера или, хотя бы, поговорить с ним, не решался никто. Лишь здоровались, а потом исподтишка оборачивались, пройдя мимо.

Август чувствовал себя ожившим памятником. Впрочем, так оно и было. Шутка ли – человек пролежал в коме тридцать лет, а теперь гуляет по коридорам больницы, как ни в чем ни бывало.

Доктор попрощался с Фостером, пообещав зайти за ним после обеда.

Оставшись один, Август ощутил тоску. Прежняя жизнь упрямо не хотела вспоминаться. Он знал, как разговаривать, пользоваться предметами, понимал разницу между природными явлениями, но еще большего он не понимал. Он помнил, как его зовут, но не мог вспомнить, кем являлся до комы.

Гениальный врач, который совершил несколько абсолютно невероятных открытий?

Или простой мужик, которому морочат голову люди в белых халатах?

Почему доктор упрямо не желает выложить ему всю правду? Зачем он дает дозированную информацию, которая никак не укладывается в голове Августа?

Он правда хочет, чтобы в нем проснулся врач и изобретатель или просто внушает первому попавшемуся “подопытному кролику” мысли о том, кем он никогда не являлся?

Август почувствовал, что у него закружилась голова и прилег на койку. Ассистент предупреждающе мигнул красной полоской, и почти сразу дверь бесшумно открылась, и на пороге появилась медсестра.

Это была уже другая девушка. В таком же неприлично коротком халате, настолько же дерзко-красивая, но высокая и невероятно рыжая.

Август откуда-то знал, что в природе рыжие волосы давно исчезли, а значит, и эта девушка прибегала к модификации. Он вгляделся в ее безупречно красивое лицо и отметил, что практически все в ней было скорректировано. Ему стало интересно, как она выглядела до совершеннолетия. Наверное, была дурнушкой? Или кто-то ей внушил мысль о том, что она недостаточно хороша?

–Август Мартович, давление немного упало. Как вы себя чувствуете? – взволнованно поинтересовалась она. – Вы хорошо меня слышите?

–Прекрасно слышу и вижу, – прокряхтел Август, поднимаясь на кровати. – Просто устал. Почему вы зашли?

Он сел и посмотрел на ленту Ассистента. Доступ к “Сисе” он давал только предыдущей красотке. Она обещала, что после восьми утра отключится и уйдет домой. Как получилось, что при малейшем изменении состояния, к нему сразу же отправили помощь?

–Не волнуйтесь, – она словно прочла его мысли. – Я – старшая медсестра. У меня законный полный доступ к вашему Ассистенту. Как раз на подобные случаи.

–На какие? Я решил прилечь, а надо находиться вертикально? – съязвил Август. – А если я пойду в туалет, захочу потужиться и покраснею, вы выломаете дверь, опасаясь, что у меня припадок?

–Надо будет – выломаем, – ничуть не смутившись, ответила она. – Можете звать меня Мари.

–Какое интересное имя, – прицокнул Август. – Я таких давно не слышал. Только в старых книгах встречал, кажется.

Девушка пропустила его замечание мимо ушей и принялась