Это заставило меня кончить снова. Просто ощущение его горячей спермы заполнило меня… Это было ошеломляюще и так восхитительно. Я не хотела, чтобы этот момент заканчивался.

Какое-то время мы оставались в таком положении, потом он мягко перевернулся на спину, потянув меня за собой. Его член все еще был во мне, и когда я попыталась скатиться с него, то обнаружила, что застряла. Что его член застрял... в моей киске.

Мои глаза расширились, и я немного запаниковала.

— Все в порядке. — сказал он, поглаживая мои волосы. — Это всего лишь узелок. Это займет какое-то время, но сейчас мы должны убедиться, что мое семя останется внутри тебя.

— О. Я... я не знал.

И я так же этого не почувствовал! Или, может почувствовала, но я проигнорировала это или не знала, что это было. От одного его члена я почувствовала себя настолько наполненной, что не заметила, как образовался узел и растянул меня еще больше.

— Мне это даже нравится. — улыбнулась. — Теперь мы вместе.

— Навсегда. Ну, не так, как сейчас, но ты знаешь…

— Образно говоря.

Мы рассмеялись. Я устроилась поудобнее на нем и начала играть с его бородой. Они были длинными и мягкими, и мне нравилось перебирать их пальцами.

— Итак, что это значит, что я делаю тебя сильнее, чем когда-либо? — спросила я. — Прости, но я не понимаю. Ты и так такой сильный. Я никогда не встречала никого похожего на тебя. А я... ну, я — это я. Я не сильная. У меня нет никаких способностей, так какое отношение я имею к твоей силе?

Он подложил одну руку под голову и уставился в потолок, а другой водил вверх и вниз по моей спине. От огня на стенах плясали длинные тени. Это была прекрасная ночь, и я надеялась, что все наши ночи будут такими же.

— Я расскажу тебе о легендах моего клана и о своей слабости.

— У тебя есть слабость?

— Я допустил ошибку. И теперь мои враги считают меня слабым.

— Я не верю, что это одно и то же,

— Может, это и не так, но восприятие — это все, не так ли?

— Хорошо, расскажи мне.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

КАЙДЕН

Мне было трудно говорить о самой большой ошибке, которую я совершил с тех пор, как стал Альфой стаи Сумеречной Крови.

Доброта.

Моей ошибкой и слабостью была доброта.

Мои волки не говорили об этом. Они знали, что это расстроит меня, поэтому притворились, будто прошлого никогда не было. Мне пришлось самому рассказать Блю, потому что никто не собирался рассказывать ей, и тогда она бы осталась в недоумении, что я за человек на самом деле.

Так что, как бы трудно мне ни было рассказать ей эту историю, я должен был это сделать. Это было правильно. Она отдалась мне в первый день нашего брака по расчету и уже доверяла мне. С ее благополучием, а может быть, и с ее жизнью.

Я был обязан рассказать ей правду.

— Я много лет искал себе пару. Восемь месяцев назад я думал, что нашел ее. У Альфы другой стаи была дочь, и они с моим покойным отцом были друзьями. Итак, Альфа пообещал мне, что когда его дочь достигнет совершеннолетия, он отдаст ее мне, чтобы мы могли стать парой. Ничто не было высечено на камне. Но был шанс, что она могла бы подойти мне, так что мы пожали друг другу руки. На самом деле, это сделал мой отец, прежде чем скончался. Когда пришло время, я не смог пойти и привести ее сам, потому что мы имели дело с врагом, с которым имеем дело и по сей день. Они всегда были у наших границ, всегда охотились на нашей земле, и для меня было неподходящее время покидать стаю. Поэтому я отправил своего Бету.

— Логана?

— Нет. Тогда моим Бетой был не Логан. Его звали Халлан. Я сделал Халлана своим Бетой, когда сам стал Альфой. Я доверял ему настолько, что поручил привести ко мне невесту, которую мне обещали.

— Что случилось?

— Он пошел и сделал, как ему было сказано. Но когда он вернулся с ней, они были женаты. Она была предназначена мне, а Халлан нарушил правила. Он забрал ее себе. А потом у него хватило наглости вернуться и ткнуть меня этим в лицо.

— Подожди. Но если он взял ее себе, не значит ли это, что они были... предначертаны судьбой?

— Да.

— Итак, было ли это действительно намеренно? Я имею в виду… их предательство?

Я вздохнул.

— Это не так, я знаю это. И именно поэтому я простил их обоих. По всем правилам волков, я никогда не должен был прощать такого предательства. Бета должен ставить своего Альфу на первое место, даже когда его собственная жизнь или счастье находятся в опасности. Халлан должен был привести ее ко мне, и тогда я бы увидел, что мы не подходим друг другу, и тогда он был бы волен сделать свой ход. Тот факт, что он вернулся к ней в паре, был проявлением неуважения. Он заявил права на женщину, которая была предназначена мне, его Альфе.

— Понимаю. Ладно, думаю, я начинаю понимать, как работает динамика стаи.

Я кивнул и продолжил чертить круги пальцами у нее на спине.

— Я простил их обоих и изгнал. Халлан умолял меня позволить ему остаться. Стая Сумеречной Крови была его домом всю его жизнь. Но я не мог позволить ему остаться с ней здесь. Ни один из моих волков не стал бы уважать меня, если бы я это сделал. Было достаточно того, что они ожидали, что я убью его и отправлю ее обратно к отцу, но я этого не сделал. Я выбрал милосердие. И доброту. Я изгнал их, и они ушли.

— Итак, что произошло потом? Я думаю, ты поступил правильно.

— Я этого не сделал. Я поступил неправильно. И подверг опасности всю стаю. Потому что Халлан ушел и присоединился к нашему врагу. И с ним вражеская стая стала сильнее и дерзче. Зная, что я простил Халлана, хотя должен был убить его, они стали чаще и смелее нападать на границы. Они