– разные боги, и уж какие с ними только не случались несчастья и приключения! А Древний Египет? В прежние века и в России жили очень талантливые люди, они обладали беспредельной фантазией! История не донесла до нас имен тех, кто первыми сочинил тексты про Колобка, Лису Патрикеевну, царевну в обличии лягушки. Иоанну просто повезло, его имя нам известно. И надо отдать мужчине должное, рассказ он создал мощный, прямо кровь в жилах стынет при прочтении. Понятно, почему церковники решили его использовать, они, наверное, успокаивают народ, объясняют: «Ничего, что сейчас ты бедный, голодный, вот умрешь – и там, за гробом, получишь все, чего оказался лишен в жизни на Земле». Моя наивная бабася не сомневалась в существовании Иисуса Христа, но Груня-то мыслит трезво и понимает, что человек после смерти не способен ходить, говорить.

Но сейчас, когда пишу эту книгу, уже давно понимаю: тот профессор – глубоко верующий человек – согласился преподавать атеизм с одной целью: познакомить студентов с Библией. Он подробно, долго рассказывал об Адаме, Еве, Авеле, Каине, обо всех Библейских событиях, но потом, когда время занятий подходило к концу, быстро говорил: «Но это же просто литературное произведение».

Отец Владимир продолжал смотреть на меня, я почему-то смутилась:

– Не читала.

– Ко гробу Христа первыми пришли женщины, – тихо уточнил Батюшка, – не мужчины. И сейчас, в эпоху гонений, на Службах в основном «платочки». Представителей сильного пола меньше. Ты тоже в Храме окажешься. Не сейчас, не завтра, но точно придешь. Беги на остановку, сейчас автобус прикатит. Ангела Хранителя тебе в путь!

Отец Владимир перекрестил меня, потом протянул руку, почему-то вниз ладонью, я быстро пожала ее, Батюшка засмеялся:

– Поторопись.

Я не поняла, почему он развеселился после того, как нежданная гостья обменялась с ним рукопожатием, вышла на улицу и обернулась:

– Забыла спросить! А где Лука? Мужчина, который вез нас с бабушкой от станции сюда.

– Лука, – повторил священник, – монах он, в монастыре живет. Беги, автобус подъехал.

Забыв сказать спасибо, я помчалась к остановке, успела запрыгнуть в почти пустую маршрутку, поехала на вокзал. В голове кипели мысли. Лука стал монахом?! В наше время еще есть такие люди? Вот удивление. Отец Владимир добрый, и он оказался намного моложе, чем я думала. Жаль, что не увидела Матушку, хотелось ее обнять, слова женщины: «Я люблю тебя, Грушенька, хорошая девочка» – до сих пор меня радуют и согревают.

В тот день Агриппине определенно везло, она успела на автобус и вбежала в электричку, когда та уже закрывала двери. А в вагоне оказалось мало людей, свободное место обнаружилось сразу.

Я села у окна, и через некоторое время поезд пронесся мимо развалин какого-то собора. На тот момент у меня уже случился развод со вторым мужем. Первый, отец Аркаши, исчез на следующий день после смерти тестя. А Борис, мой второй муж, получил предложение, очень престижное для советского молодого ученого. Его пригласили читать лекции в Йеле, это один из крупных университетов США. Супруг загорелся поехать, он свободно владел английским, а у меня немецкий и французский. И скажу честно, я поняла: нам с Аркашей лучше жить вдвоем. Поскольку совместных детей во втором браке не имелось, развод оформили мгновенно. Боря улетел, я осталась. Карьера бывшего супруга сложилась за океаном очень удачно. Он любим студентами, его уважают коллеги, Боря пишет книги, и он счастлив. Некоторое время мы были лишены возможности общаться, но потом появился WhatsApp, теперь переписываемся, обмениваемся фото и видео. Мы близкие друзья, но оба рады, что более не состоим в браке. Спустя несколько лет после развода я познакомилась с Александром Ивановичем Донцовым, впервые в жизни отказалась от фамилии Васильева и прожила в счастливом браке ровно сорок лет, пока супруг не отошел ко Господу.

Но в день, когда я, побывав у Отца Владимира, ехала на электричке домой, ничто не предвещало мою долгую и счастливую семейную жизнь с Александром Ивановичем. Это был не самый легкий период моей биографии, я смотрела в окно вагона электрички, увидела развалины какого-то собора и неожиданно подумала: может, зайти в Храм? Постоять под куполом? Вдруг придет радость? И в ту же секунду перед глазами возникло лицо священника с мертвыми глазами. Я передернулась. Нет, нет! Бога придумали, чтобы обманывать народ. Не стану ругать тех, кто верит в дедушку на небесах, но у самой хватает ума, чтобы понять: такая сказочка не для Груни.

Свято-Успенская Почаевская Лавра

В конце сороковых годов университет города Львова объявил прием студентов из всех регионов России. Это высшее учебное заведение во время Великой Отечественной войны не работало, а после Победы вновь открыло двери. Чтобы привлечь побольше молодых людей, в первый год возобновления занятий абитуриентов принимали без экзаменов. А моя свекровь, Мария Алексеевна, родилась в городе Тамбове, там она ходила в школу, а потом поступила в педагогическое училище. Мария Алексеевна, тогда Машенька Плешакова, узнала о Львовском вузе, решила, что диплом высшего учебного заведения лучше, чем аттестат педагогического училища, и храбро поехала в незнакомый город. Она мне рассказывала, что преподаватели оказались прекрасными, а вот общежитие не порадовало, в нем кроме студентов еще жили тараканы, мыши. К грызунам Маша относилась спокойно. А вот насекомых даже видеть не могла и после того, как один прусак решил залезть к ней в кровать, сняла комнату в квартире, где жил Иван Донцов. Тогда не имелось интернета, следовало встречаться с хозяином апартаментов, договариваться об условиях. В процессе разговора Ваня объяснил: он родом из Тамбова. Девушке понравилось, что владелец жилья ее земляк.

Иван Иванович Донцов не был украинцем, его предки казаки с Дона. На фронт молодого мужчину отправили в тысяча девятьсот тридцать девятом году, шла советско-финляндская война, а потом он прошел и Великую Отечественную. В боях подо Львовом офицера Донцова тяжело ранили, лейтенант оказался в госпитале. После Победы советским военным, которые оказались в больницах Львова, предложили остаться в этом красивом городе, всем пообещали хорошие квартиры. С одной стороны, Ване хотелось в Тамбов, с другой – там ему никто квартиру не обещал. Парню в тысяча девятьсот тридцать девятом исполнилось восемнадцать лет, влюбиться он не успел. И молодой лейтенант решил остаться. Трудно поверить, но он стал хозяином огромных трехкомнатных апартаментов на улице, названной в честь украинского писателя Петра Козланюка.

Я не раз бывала в той квартире. Она находилась на первом этаже, из кухни жильцы могли выйти прямо