— Беда, лучше кастрировать, — как всегда строила из себя профессионала во всех вопросах мой секретарь. Впрочем, в половине из них она действительно была очень даже компетентна.

— Кого кастрируем? — уцепилась за обрывок фразы Карина, неожиданно заглянувшая в наш закуток.

— Макара, — флегматично заметили мы с Юлей, отчего-то хором.

Сестра неожиданно закашлялась, одарив меня многозначительным взглядом.

— Что он натворил?

— Видимо опять приставал к какой-то болонке, — довольная собой, хохотнула моя секретарша.

— Ага, сразу к доберманше, — буркнула я, недовольная развитием разговора.

— Что обсуждаем? — как и положено в такой ситуации, за спиной у Карины материализовался Евич со своей улыбкой до ушей и сияющий посильнее новенького пятака.

— Макар, колись, — тут же отреагировала Карина на его цветущий вид, — чего натворил, что тебя тут кастрировать собрались?

Евич с любопытством глянул в мою сторону, а вот Юлька засмеялась, в голос:

— Мы говорили не про…

— Мы говорили, про то, что Макар Максимович забыл, на должность чьего помощника он нанят, и за всё утро так и не соизволил прийти и получить трудовые задачи, — стервозно накинулась я на него, хотя у самой в данный момент дрожали поджилки.

Пусть лучше стервой меня считает. Ну или сумасшедшей. Так легче, чем показаться неудачницей, которая назвала собаку в честь своей первой любви. О том, что возможно и единственной, не хотелось признаваться даже самой себе.

Карина напряглась, сдвинув брови, а Юля вовсе рот приоткрыла. Повышать голос на сотрудника я позволяла себя крайней редко, и то, когда ситуация совсем выходила из-под контроля. А уж по таким-то мелочам…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍А вот Макар не растерялся и вышел из-за спины моей сестры и опять улыбнувшись, совсем не нагло, а скорее мягко и светло. Я вздрогнула.

— Каюсь, виноват, готов понести любое наказание из ваших… рук, Софья Евгеньевна.

Он опять издевался. Но как-то совсем по-другому, не так едко как обычно. Скорее просто шутил. Лучше бы язвил, так бы хоть стервозить ещё больше хотелось, а вот такое его послушание шло в разрез с моими колючками.

— У Юли… распорядок дня узнай… — растерявшись промямлила я, понимая. Неожиданно вспомнила наш вчерашний разговор в машине и его шёпот.

Ох, Сонечка, ну и попала же ты. Абстрагировалась, да?

— Так я же ваш помощник, — хмыкнул Макар.

— Я ушла. На обед.

И пока кто-нибудь из присутствующих не вспомнил, что на обед я обычно не хожу, выскочила в коридор.

Ситуация была просто шикарная. У меня с собой не было ни телефона, ни кошелька, не верхней одежды, а возвращаться обратно был совсем не вариант.

Бродила по офисным переходам, спустившись на пару этажей вниз. В голову лезли ненужные мысли и воспоминания.

Перед глазами упорно стоял Евич пятилетней давности в обнимку со мной, уткнувшейся носом куда-то в его шею. В этих воспоминаниях я была счастливая и будто бы беззаботная. Никогда в жизни — ни до, ни после него — я не чувствовала ничего подобного. Ни в моменты рабочих побед, ни, тем более, в личной жизни.

Кстати, о личной… Вернее о бывшей личной жизни. И как мне сегодня пережить вечер у Завьялова?

Но тревога про Эдика ни шла ни в какое сравнение с печалью о мыслях об Макаре. Так если бы я упустила что-то очень важное, жизненно-необходимое.

Печально вздохнула. А потом сама же на себя разозлилась. Ну уж нет! Я от него не отказывалась! Это он… Он! А что он? Ушёл? Дистанцировался? Не любил? Как бы я не пыталась нагнетать свою обиду, из этого ничего не выходило.

Через час я вернулась к себе в кабинет: Юли на месте не было, теперь было время её обеда.

На оставленном на столе сотовом была куча пропущенных и ещё больше сообщений, сыплющихся на меня со всех мессенджеров. Одно из них было от Каринки: «Ты не хочешь мне ничего рассказать?!». Не хочу, совсем не хочу.

Следующее было от Эдика: «Я надеюсь, ты не забыла, что вы сегодня приглашены на мой банкет? Не забудь свой плюс один». Да пошёл ты.

Я разозлилась и откинула телефон. А вот хрен тебе, Завьялов, а не плюс один. Я и сама зубастая бываю. Не попить тебе больше из меня крови!

Настроение неожиданно стало боевым. Мы ещё повоюем. Позвонила свой домработнице, она как по времени должна была быть у меня и выгуливать йорка. Попросила приготовить платье. Конечно, не то, что от Gucci, его мы пока прибережём на встречу выпускников. Там тоже не менее важный выход… Хотя, кого я обманываю. Единственный, кто интересовал меня на этой встрече сейчас находился в десятке метров от моего кабинета. И только за вчера он видел меня разной: и истеричной, и облитой кофе, и злой, и обескураженной, и красной после лимона. Прям не Сонечка, а тридцать три несчастья.

Так, ладно, проехали. К чёрту Евича и его мнение, у меня на сегодня в планах бой посерьёзней.

Из моих размышлений меня выбила резко распахнувшаяся дверь. На пороге появилась счастливая Юлька.

— Соня Евгеньевна! — радостно воскликнула она, обнаружив меня на своём привычном месте. — Я решила все ваши проблемы!

— Какие? — немного обалдела я, судорожно соображая, а какие у меня вообще проблемы в этой жизни.

— Я нашла вам плюс один на сегодняшний вечер.

Подобралась на стуле, заранее ощущая подвох.

— Неееет, — уже заранее замотала я головой, ощущая надвигающуюся ккатастрофу.

— Даааааа, — в тон мне закивала головой она. — Макар Максимович огласился вас сопровождать.