Державшаяся рядом с ним невеста кивнула. А князь тем временем вскочил на подоконник, открыл окно и вылетел наружу.

– Идемте, ваше императорское высочество, – обратилась к ней Марина.

– И не подумаю! – нахмурилась наследница. Она была уязвлена бесцеремонным поведением Несвицкого. Тот обратился к ней по имени… – С чего он тут распоряжается? Да что он возомнил? Наглец и хам!

– Он добрый и заботливый, – Марина улыбнулся. – Он не желает, чтоб мы пострадали, поэтому командует. Не беспокойтесь, Николай их всех убьет.

– Уверены?

– Он не таких зверей валил, – ответила невеста князя, и Екатерина поняла, что говорит она со слов Несвицкого. Не подходило это выражение для девушки. На миг ее кольнуло чувство зависти: быть столь уверенным в своем мужчине… – Никуда я не пойду, тем более, не лягу. Я Рюриковна! Они врагам не кланяются…

Несвицкий опоздал. Пока возился с цесаревной, организовывал защиту публики, террористы покончили с охраной и прорвались в холл дворца. Снаружи оставались только трупы. Ворвавшись в холл, он услыхал, как сверху застрочили автоматы. «Стреляют в дверь», – сообразил Несвицкий и взмыл под потолок.

Он не ошибся. Один из террористов без оружия, возился у окна в сторонке. Двое стояли перед входом в бальный зал и меняли магазины в автоматах. Они были готовы вновь стрелять, и Николай открыл огонь по ним. Калибр у пистолета оказался дохлый, от силы миллиметров шесть – игрушка для девчонки. На нападавших черные кирасы, и пули их пробили, но террористы только покачнулись. Несвицкий стал метить в головы.

Попал не сразу – из незнакомого оружия стрелять довольно сложно. Террористы заметались, но вот упал один, а следом рухнул и второй. Развернулся к третьему, но тот исчез. Несвицкий проконтролировал застреленных, и скользнул в открытое окно. В белесом небе различил удалявшуюся тень. Маг, так его! Николай рванулся следом, но, пролетая мимо окон зала, разглядел там суету и притормозил. Да чтоб вас! Возле лежавшей на полу наследницы толпились волхвы, а Марина, опустившись на колени, что-то делала с девчонкой.

Мгновенно развернувшись, Николай влетел в открытое окно и опустился рядом с волхвами. Засунул пистолет в карман.

– Что случилось?

– Наследница ранена, – сказал Касаткин-Ростовский и сморщился.

– Как вы это допустили?

– Я прикрыл ее собой, как ты велел, – вздохнул Борис, – но пуля оказалась зачарованной и пробила кокон. Вот! – он указал разорванный под мышкою мундир. – Меня чуть оцарапала, а цесаревне – прямо в грудь. Я слышу: вскрикнула! Вмиг обернулся – падает. Я подхватил и уложил на пол.

– Вы, что, стояли? Я велел всем лечь!

– Наследница не захотела, – понурился Борис.

– Уложил бы силой, прикрыв собой! – Несвицкий разозлился. – Все эти ваши церемонии… Ладно, террористов я убил, откройте двери и заберите их оружие. Вдруг принесет кого еще. Марина! Как великая княжна?

– Плохо, – ответила невеста, не отрывая взгляда от лежавшей на полу Екатерины. Руку она держала на ее груди, зажимая рану. – Пробито легкое, обильное кровотечение.

– Лейтенант, мне нужен кортик, – сказал Синицыну Несвицкий.

Тот удивился, но отдал ему клинок. Несвицкий взял и опустился на колени возле цесаревны.

– Сейчас ты убираешь руку, а я разрежу платье. Приготовились. Давай!

Марина подняла ладонь. Несвицкий, оттянув у горла цесаревны платье, располосовал его клинком почти до пояса и, бросив кортик, оттянул часть в сторону. Обнажилась небольшая грудь наследницы. Из нее толчками выбилась кровь. Николай накрыл ее ладонью и затих. Марина встала.

– Что он делает? – спросил потрясенный этой сценой лейтенант.

– Спасает цесаревну, – ответила невеста князя. – Мой жених – целитель. Руками останавливает кровь и заживляет раны.

– Такого не бывает, – удивился офицер.

– Меня недавно спас, – Марина нервно усмехнулась. – Мне между прочим осколком перерезало артерию. А он зажал ее ладонью – и все зажило. Отойдемте! Не следует ему мешать…

Николай держал руку на девичьей груди и, сосредоточившись, вливал в нее привычное тепло. Он не смотрел по сторонам, поэтому не видел, как в зал вбежали полицейские – их вызвал охранник у шлагбаума, увидев бой возле дворца. Полицейские рванулись было к раненой княжне, но их остановили волхвы. С «Гадюками» в руках они загородили Николая от излишне любопытных. Подъехали и медики. Их тоже попросили обождать. Врач и санитар с носилками пытались возмутиться, но их окоротил Касаткин-Ростовский.

– Мой друг – великий волхв, – сказал сердито недовольным эскулапам. – Он не раз спасал людей от верной смерти. Спасет и цесаревну.

– И что он делает? – не поверил ему врач.

– Насколько знаю, насыщает кровь корпускулами, – пожал плечами князь. – Они и исцеляют раны.

– Не верю! – врач насупился.

– Так сами убедитесь, – обойдя волхвов, перед ними показался Николай. – С цесаревной все в порядке. Жить будет.

Волхвы раздались, и врач рванулся к лежавшей на полу наследнице. Опустившись на колени, достал из кофра стерильную салфетку и перекись в флаконе. Стал поливать ею грудь цесаревны, стирая кровь салфеткой.

– Не может быть! – воскликнул через несколько секунд. Отбросив в сторону салфетку, уставился на рану, верней, на то, что ею было. На небольшой груди виднелось розовое пятнышко неподалеку от соска. Неужели не было ранения? Тогда откуда столько крови? Врач глянул на лицо Екатерины. Глаза закрыты, кожа бледная, но на щеках румянец. Проверил пульс, дыхание. Наследница жива, хотя и без сознания, и состояние ее удовлетворительное.

Встав, врач подозвал стоявшего с носилками санитара. Вдвоем они переложили раненую на полотно и подняли носилки. Подскочил церемониймейстер и накрыл Екатерину шубой. Они с наследницей ушли, а к волхвам и Марине с Николаем подошел один из полицейских.

– Подпоручик Каргополов, – он козырнул. – Господа, мне нужно знать, что здесь произошло. По праву службы.

– На дворец напали террористы, – ответил Николай. –