Министр иностранных дел кивнул.

– Хорошо бы осветить эту историю в печати и по телевидению, – сказал министр информации. – Особо подчеркнуть, что террористы попытались уничтожить мирных граждан, включая женщин.

– Это непременно, – одобрил император. – Особо выделите роль наших волхвов. Погибшую охрану не забудьте, но у нее оружие имелось, а вот у волхвов – нет. Они на бал пришли. Однако же сумели дать отпор, спасти наследницу, ее гостей. Возьмите интервью у младшего Несвицкого, он там особо отличился.

– Внук этого не любит, – заметил адмирал.

– Скажите, я прошу, – ответил царь после чего добавил, заметив удивление на лицах у собравшихся. – Не удивляйтесь, господа. Николай Михайлович Несвицкий – майор вооруженных сил Нововарягии, формально мне не подчиняется, хотя по статусу имперский князь. Человек он своенравный, но нужный для империи. Отличный офицер и замечательный целитель. Он спас наследницу не только тем, что застрелил двух террористов, которые рвались к гостям, но исцелил ее от тяжкого ранения – там, прямо в зале. Об этом, кстати, тоже можно рассказать по телевидению. Сделайте акцент на медицинской специальности волхва. О том, что он еще матерый диверсант, не упоминайте.

– Понял, – сказал министр информации.

– Дипломатический демарш не все, что предстоит нам сделать, – продолжил царь. – Мой советник, вице-адмирал Несвицкий, имеет мнение на этот счет. Мы слушаем вас, Николай Михайлович.

– Если в двух словах, – сказал Несвицкий-старший, – то предлагается продолжить наступление от новых рубежей Нововарягии. Не выводить оттуда корпус, а пополнить его частями с новыми вооружениями. Нанести стремительный удар и разгромить остатки войск марионеточного правительства Славии. Они сейчас деморализованы потерями, командующий покончил жизнь самоубийством, в стране разброд, шатания. Момент благоприятный. Выйдя на исторические рубежи империи, мы продемонстрируем Западу: Варягия по-прежнему сильна и в состоянии завоевать Европу. Пусть знает свое место!

– Блеф! – поморщился министр иностранных дел. – Чем это отличается от объявления войны?

– Хотя бы тем, что воевать империя не будет, – ответил адмирал. – Официально.

– А кто?

– Нововарягия и добровольцы из империи, примкнувшие к ее войскам.

– С новейшими вооружениями?

– Что нам мешает признать Нововарягию официально и заключить с ней договор о помощи оружием, как немцы помогают Славии? Чем мы их хуже? Почему им можно, а нам нельзя?

– Что скажете, Денис Михайлович? – поинтересовался царь.

– Формально не придраться, но воя будет много, – сказал министр иностранных дел. – На тоненького аргумент. Блеф может нам удастся лишь в случае успеха армии на поле боя. Причем, стремительном. Через месяц, а лучше – через две недели, передовые части… гм! добровольцев должны стоять на прежних рубежах империи. В этом случае в Европе впечатлятся. В противном случае мы ввяжемся в войну – большую и тяжелую.

– Елисей Сергеевич? – царь глянул на министра обороны. – Сумеем?

– Если должным образом подготовимся, – ответил тот. – Потребуется пять дивизий вдобавок к тем, что есть в Нововарягии. Их нужно перебросить, разместить, определить задачи и так далее. Два месяца на подготовку.

– Один! – отрезал Александр Третий. – Иначе враг успеет организоваться для отпора. А это жизни наших офицеров и солдат. Про добровольцев, к слову, не фигура речи – никого не нужно заставлять. Наберем на пять дивизий?

– Да хоть на двадцать. После того, как телевидение показало репортажи из Нововарягии, в которых журналисты рассказали, что вытворяли славы вкупе с немцами на оккупированных территориях, ребята рвутся в бой. Офицеры и нижние чины завалили командиров рапортами с просьбами направить их в Нововарягию. Завидуют экспедиционному корпусу, который отличился в наступлении. В Генштабе тоже понимают, что мы десятки лет не воевали, а армия должна учиться должным образом. Ведь немцы не случайно прогоняют свои части через Балканы, где сербы не смирились с оккупацией.

– Но там карательные операции, – сказал министр иностранных дел. – Их с фронтовыми не сравнить.

– Обстрелянный солдат ценней того, кто пороху не нюхал, – возразил министр обороны. – Он стоек в обороне и находчив в наступлении.

– Елисей Сергеевич, – вмешался царь. – Как скоро немцы смогут двинуть свои части на помощь Славии, если вдруг решатся воевать?

– Два месяца, не меньше, – сказал министр обороны. – Они увязли на Балканах и вывести войска из Сербии для них опасно – повстанцы мигом овладеют оставленными территориями. А это оплеуха для Германии – не справились с такою маленькой страной. Остальные части разбросаны по гарнизонам, их надобно собрать и привести в порядок. Денис Михайлович заметил правильно: в масштабных операциях Германия пока что не сильна. Маневры проводила, но они не полноценная замена фронтовым сражениям. В пожарном варианте могут перебросить в Славию две-три бригады, но это не противник для дивизий экспедиционного корпуса с их опытом боев в Нововарягии. Особенно с новейшими вооружениями.

– Уверены? Не случится так, что маленькая, победоносная война, какой она нам кажется, превратится в затяжное и кровопролитное сражение, как уже бывало в истории империи?

Министр задумался.

– Сейчас не поручусь, – сказал, придя к какому-то решению. – Дам поручение Генштабу все просчитать и взвесить. Доложу спустя три дня.

– Займитесь, – царь кивнул. – Но к подготовке приступайте.

– Слушаюсь, – сказал министр обороны.

– Глеб Тимофеевич, – Александр Третий обратился к главе правительства, – готовьте документы о признании империей Нововарягии. – Полноценный договор об установлении дипломатических отношений, о помощи республике в различных областях. Подайте это как наш ответ на покушение на в Архангельском. Пускай Германия подумает. Возможно, не придется воевать.

– Сомневаюсь, – вздохнул министр иностранных дел. – Похоже, немцы закусили удила.

– Тогда их вырвем – вместе с челюстью, – ответил Александр Третий. – Я не задерживаю вас больше, господа. Что делать, знаете. До свиданья.

Все встали и направились к дверям.

– Николай Михайлович! – окликнул царь Несвицкого. – Задержитесь.

Адмирал вернулся и присел на стул.

– Как вы додумались