так как он всё же скоротечен. Гораздо труднее – это боевой, походный шаг варягов. Знает ли кто про такое? Это среднее между шагом и бегом. Ты толи идёшь, толи бежишь. Но движешься всегда с одной скоростью. Дыхание у тебя ровное, как и биение сердца. В таком режиме можно двигаться долго, без привалов и остановок. И не имеет значения по лесу идёшь или по степи. Здесь варяги двигаются неутомимо, молча и упорно, особенно если преследуют врага, пока не настигнут его. Либо им надо достичь того или иного места в кратчайшие сроки. Это как волки, которые двигаются рысцой, выстроившись в цепочку. Они бегут с одинаковой скоростью, неспеша, но и не останавливаясь. Так они могут преодолевать большие расстояния, двигаюсь к одной им известной цели, либо преследуя свою добычу, неутомимо и неотвратимо. И только на последнем этапе делая последний, быстрый рывок вперёд, настигая обессиленную жертву.

Я двигался в режиме боя. Дыхание ровное. Все чувства уснули, кроме холодного расчёта. В бою никаких эмоций и переживаний. Их время наступит позже, когда у тебя пойдёт откат и ты начнёшь переживать, дрожь усталости и избытка чувств. Но и тогда бывалые гридни стараются этого не показывать, оставаясь спокойными. Ибо не вместно им. Не юнаки какие. Это молодые воины рассказывают и делятся впечатлениями. Их трясёт. Дрожат руки, подрагивают ноги и по самому телу пробегает дрожь, волна за волной, пока наконец не наваливается усталость и ты падаешь замертво, погружаясь в спасительный сон. Так твоё тело начинает восстанавливаться, насыщаясь во сне новой жизненной силой.

Стрела ударила меня в броневую пластину и отскочила. Я покачнулся. Но у меня самого была уже заложена стрела. Дан, стрелявший в меня, замер, я же отпустил натянутую тетиву. Смерть на кончике моей стрелы ушла в полёт и оборвала жизнь ещё одного дана, отправив его в Вальхаллу. Даны стали окружать печище, выдавливая меня к лесу. Это хорошо. Главное не попасть в кольцо. Побежал к дому Жданки. Он был самый дальний, ближе к лесной чаще. Щит и секира лежали в траве за домой. Щит закинул себе за спину, наложив на ножны с мечом. В руках секира. Лук с пустым колчаном бросил в стороне от дома в высокую траву. Заскочил в лес и побежал по кругу. Оббежал печище. Там уже шёл грабёж того немногого, что осталось. Увидел группу данов, которые побежали по следам ушедших лесовиков. Замечательно. Побежал за ними. Даны тоже волки. Если взяли след, то будут преследовать свою добычу, пока не настигнут её. Тем более заметил среди них эста. Они тоже лесные жители в своих дремучих лесах и хорошие следопыты.

Лесовики Божена далеко не ушли. Глупцы, понадеялись, что викинги не пойдут в лес далеко. Даны кинулись на них как стая хищников на овец. Но стоит отдать должное, мужчины со своим дрекольем встали на защиту своих женщин и детей. Но у них и выбора то не было. И они понимали, что долго не продержаться.

Не сбавляя бега, выскочил на полянку и рубанул первого попавшегося мне дана по спине, перерубая секирой ему хребет. Разворот, секира не прекращая своего движения, разбрызгивая кровавые капли описала новый круг вместе с моим телом, развернувшимся вокруг своей оси и врезалась в щит другого дана, успевшего повернуться ко мне. От щита полетели обломки и я перерубил ему руку. Он взвыл, но меч их правой руки не выпустил. Хорошие воины эти даны. Сильные. Ударил ногой ему в грудь, отскочил уворачиваясь от меча. Ещё один удар, и лезвие врубилась хирдману в грудь, прорубая кожаную броню с нашитыми металлическими полосками. На меня кинулись сразу двое с двух сторон. Ушел от одного в сторону, одновременно подставляя под удар боевого топора дана лезвие своего. Лязгнуло. Я не прекращал движения и ударил ворога плечом в грудь, опрокидывая его, перепрыгнул через него и бросился дальше, к бившемся с данами Божену и ещё троим мужчинам. Мне в щит за спиной что-то сильно ударило. Я не упал, но этот удар прибавил мне скорости. Столкнулся с одним из викингов, сбивая его с ног. Дан от этого раскрылся перед Боженом и получил от лесовика удар копьём в бок. Молодец старейшина! Зарубил ещё одного дана секирой. Теперь на меня набегали уже трое. Отбросил секиру. Одним движением избавился от щита за спиной. В правую руку скользнул меч, в левой - боевой нож. Начался смертельный танец.

В учебных схватках, ещё с отрочества, нас учили бою с двумя, тремя и большим числом противников. Как я помнил с детства, наставники практиковали такой бой, когда ты лежишь на спине. На тебе только лишь твои портки и всё. В руках палка. К тебе с обеих сторон подходят трое или четверо таких же отроков и тоже с палками. Только ты лежишь, а они стоят и могут двигаться. Они каждый раз наскакивают на тебя и бьют на телу. А ты должен отбить их удары. Каждый пропущенный тобой удар, это боль, кровоподтёк и даже рана. Я помню первый такой бой. Меня после него притащили домой на руках. И матушка молча залечивала меня. Она не проронила ни слезинки. А я плакал от боли. А потом она сказала, что пусть сейчас мне больно, но эта боль поможет мне в будущем. Поможет сохранить жизнь. Постепенно я научился. Я уже предугадывал кто и куда ударит и в какой последовательности. Словно видел всё это наперёд. Вот и сейчас – трое против меня. Двое сделали отвлекающие действия, обращая моё внимание на себя, а третий, седой хирдман нанёс мне смертельный удар своей секирой. Но это он так думал. Он ударил туда, где меня уже не было. А вот мой меч вспорол ему горло, фактически отрубив ему голову. Она склонилась на бок и повисла на оставшихся сухожилиях, мясе и коже. Он падал, а я о нём уже и забыл. Рывок в одну сторону, потом резко в другую. Поднырнул под удар молодого дана и воткнул ему боевой нож в живот, пробив воинский пояс. Правда и сам не избежал удара в спину от третьего. Но удар был не прямой, так как я уже качнулся влево от раненного викинга. Удар пришёлся по касательной. Третий дан моментально закрылся щитом, ожидая моего нападения. Но я бросился на другого. Тот как раз разрубил грудь одному из лесовиков мечом и радостно кричал про Один что-то. Но тут же захлебнулся собственной кровь, хлынувшей у него