Шрифт:
Закладка:
Вот откуда мне было знать, что в этом мире многими вещами заправляет сырая магия. Даже в денежных делах.
– Господин судья, Эдуард Эльдарович, после той злополучной ночи, провалы в памяти, от горя и ушибов, голова иногда так болит, – укусив щёку изнутри, скуксилась, на глазах появились слёзы. Войдите в положение, простите потерявшую от горя вдову. Я никоим образом не хотела обидеть самого честного судью в округе. Ой, – схватилась за голову. – Вот опять, понервничала и голова заболела.
Он внимательно посмотрел на меня и произнёс:
– Хорошо, вдова Ламарк, я вас услышал и прощаю, но штраф не снимаю, в течение месяца деньги должны пополнить казну или вы попадете в тюрьму на неделю, и вам будет дан ещё один месяц на выплату, а штраф удвоен.
– Спасибо, – с благодарностью посмотрела в ответ, дальше спорить не было смысла.
Судья кинул взгляд на Никиту, развернулся и направился к калитке, но неожиданно остановился.
– Ах, точно. Мы же зачем пришли, – он приложил ладонь ко лбу. – Если вы утверждаете, что конь по кличке Вишневский принадлежит вам, то, во-первых заплатите штраф за то, что он напугал местных жительниц, во-вторых, придите в суд с ним и на магическом камне подтвердите владение, а в-третьих, заплатите за зелёный луг, на котором он будет пастись. Итого: три серебряных.
– Сколько? – в шоке посмотрела на Коленцева. – У меня столько нет.
– Даю вам месяц на поиск денег, а не найдёте, конь отойдёт казне, там мы о нём позаботимся.
Судейские глаза заблестели, мужчина был уверен, что конь уже его.
– А если Вишня будет питаться в лесу, а не на лугу? – попыталась уменьшить сумму.
– Не важно, лес королевский, животное принадлежит не королю, а частному лицу, платить и так, и так придётся. Вы согласны со сроками или сразу отдадите Вишневского?
– Согласна. Но подождите, женщины первые начали меня оскорблять.
– Госпожа Виктория, они к вам обращались с помощью слов. Было такое, что они натравили на вас магическое животное?
– Не было, – пришлось признаться.
Судья не желая дальше вести со мной разговор, резко развернулся и пошёл на выход. Никита, до этого молчавший, сделал шаг в мою сторону, я испуганно на него посмотрела.
Глава 12. Поговорим?
– Никита, не нужно злиться, – я выставила ладони в защитном жесте. Мне было страшно, а кому будет не страшно, когда на тебя надвигается двухметровая махина с перекошенным лицом.
Он неожиданно остановился и поморщился, подняв руку, потёр переносицу, и тут я заметила, что на его запястьях проступили яркие чёрные полосы. Неужели он до такой степени разозлился, что пытался использовать магию?
– Поговорим? – ещё немного отступив, тихо спросила у «хозяина».
В душе завязывался кисло-горький клубок. Мне совершенно не хотелось говорить с ним о том, что происходит в этом магическом, совершенно чужом мне мире. Единственно желание, что испытывала я – это вскочить на Вишню и ускакать как можно дальше. Да кто же позволит? Злость вновь закручивалась в районе живота и поднималась к сердцу. Мысленно пытаясь себя успокоить, посмотрела вниз на ноги.
– Поговорим, – хрипло произнёс Никита, присаживаясь на обшарпанную скамью возле дома. – Что это за конь? Почему его зовут Вишневский? Я был в доме Вишневских и ни раз, пусть несколько лет назад, но в этой семье не воспитывалась магичка по имени Виктория и лошадей они не держат. Так откуда ты?
– Разве это имеет значение, откуда? – осмелившись подойти поближе, села на скамью рядом с ним. – Я сразу сказала судье, что не знаю эту семью, просто так совпало, что у моего коня такая звучная кличка. – Никита какое-то время смотрел на облака. – Лучше расскажи мне, за что тебя в кандалы и на каменоломни отправили? Тебе там вообще платят?
– Дело давнее, не на ту сторону встал при разделе власти.
– И долго тебе ещё так? – кивнула на руки.
– До особого королевского приказа. Да только последнее время обвалы в шахте часто происходят, могу и не дождаться.
– Часто бывает королевская амнистия? – спросив, дотронулась до тёмной полосы на его руке.
– По большим праздникам. И да, заранее скажу, чтобы не спрашивала. Ради детей, перед каждым праздником отправляю прошение, но положительного ответа не получал.
– А ты не пробовал попросить о переводе с тяжелой работы, пусть хотя бы в поле? Частичная амнистия бывает?
– О таком не слышал, – пожал плечами Никита. – Хочу тебя огорчить Виктория, но с конём ты попрощаешься. Три серебряных не собрать. Зная мои возможности, даже ростовщик не даст в долг.
– Подожди нос вешать, идём в дом, – схватив мужчину за руку, потянула за собой. Если бы он сам не встал, то я бы и с места не сдвинула его. – Скажи, дома ты питаешься, как мышь. Тебя в шахте кормят? Такие мышцы, такой рельеф, – последние слова пробормотала себе под нос.
Никита грустно рассмеялся.
– Почему ты не знаешь таких элементарных вещей? Или пытаешься подшутить надо мной? Никто меня не кормит, магия бурлит внутри, выхода не находит, преобразовывается в мышцы и питательные вещества. Можно сказать, что я живу на своих резервах. Года два ещё протяну.
– Ё-маё, как всё запущенно, – вздохнула я и, остановившись, посмотрела на Никиту. Мне стало жалко, и его, и детей, до боли в сердце. – Какой-то замкнутый круг, со всех сторон обложили. Что будет через два года, когда магия закончится?
– Уйду за грань, – ответил он.
– А если ты будешь хорошо питаться, то сколько протянешь? – мысли вернулись к дорогим травам.
– Да как все люди без магии могу протянуть, лет тридцать-пятьдесят.
– И сколько лет живут маги? – не стоило задавать этот вопрос, Никита резко остановился и дёрнул меня на себя, моё лицо впечаталось в широкую грудь.
– Отпусти, – зашипела я, дёргаясь. Но куда там, силы неравны.
