Шрифт:
Закладка:
“Тренируйся”. Сказал Артур.
Альфия недовольно разложилась и положила руку на лоб. Она восполняла свою манну.
“Самоцвет”. Вздыхая сказал Артур.
Альфия опомнилась и достала зелёный камешек.
“Ты действительно не очень умна”. Добавил юноша.
Альфия взглянула на него и собиралась огрызнуться в ответ, но вдруг увидела, что Артур уже прикрыл веки и совершенно неподвижно сидел на стуле. На лицо ему падал лунный свет. Юноша спал. Или делал вид, что спит. Она закатила глаза.
Так прошла ночь.
Когда в окне проявился первый, сероватый свет, Альфия тяжело вдохнула. Глаза её были красными. Она лежала в ванне как мумия в саркофаге, замотанная в серый свиток. Когда небо стало ясным, и снаружи зачавкали птицы, поднялся Артур. Альфия хотела ему что-то сказать, что-то, что она вынашивала всю ночь, но юноша отрезал кратко: “Проверю после полудня”. И быстро вышел за дверь. Альфия проводила его взглядом и хмыкнула.
Выйдя в сад, Артур сошёл с томительной дорожки и пошёл по свежей росе. Его штанины промокли. Юноша вдыхал свежий воздух и гулял. Неожиданно, на тропинке он заметил служанку с фиолетовыми косичками, в пыльном платье… Артур остановился. Они посмотрели друг на друга. Служанка несла в единственной руке несколько свитков.
“Неделя ещё не закончилась”. Сказал юноша и немного удивился собственным словам. Последние дни были очень насыщены, и казалось, он уже очень давно не видел свою служанку. Она выглядела очень новой. У неё всегда было такое бледное лицо?
“Мне надоело”. Ответила Арка кратко и прошла в траву. Она вручила ему свиток. Артур его принял и быстро просмотрел — то был отчёт о всех решениях и всей проделанной работе. Неожиданно глаза юноши замерли, он нахмурился.
Артур присел на траву. Затем сказал Аркадии, не отрываясь от бумаги: “Сядь”.
Она присела, опускаясь вместе с платьем в зелёную росу. Артуру приятно было краем глаза наблюдать, как на ней вымокает пыль. Он насладился освежающе картиной, и перешёл к делам насущным и тревожным: не было предрекаемой засухи.
Земли Эргора были не особенно плодородными, и не потому, что не было хорошей почвы. В горах и вправду нельзя было вести хозяйство, но просторные, холмистые луга вокруг Векты способны были рожать обильные урожаи. Вот только почему-то на них росла только сухая, карликовая трава, которой чурался даже скот.
Юноша предполагал, что причиной всему была Осень. Древо поглощало жизненные силы человеческих земель.
С тех пор как план юноши провалился, он решил не встречаться с нею на обратном пути. Силы времени были ему тогда недоступны, и Артур разумно предпочёл не показываться возможному врагу, пока сам он ещё слаб. На Семь полагаться было слишком опасно. Недавний опыт был тому хорошим доказательством.
Артур предполагал, что своим молчанием разорвёт между ними любую связь. Возможно и Осень думала тоже самое. Возможно даже, что не смотря на всё это ей не хотелось, чтобы они становились врагами, и потому древо ослабила свою обычную хватку, — чтобы показать добрые намерения. Но всё-таки что-то здесь было не так.
Осень предположительно догадывалась, что юноша был Магом Времени, а значит знала какой ему нужен был ингредиент. Их вражда была неминуема. Было бессмысленно теперь пытаться строить с ним нейтральный отношения, намного разумней было бы наоборот, снова наслать зиму, и спровоцировать его пока он ещё слаб, но…
Артур поднялся. Служанка встала за ним. Затем юноша повернулся. За его спиной ничего не было. Артур стоял и пристально смотрел некоторое время — на то как ветер качает цветы у подножия декоративного серого камня. Потом юноша нахмурился и медленно повернулся назад. Он попытался сам вспомнить всё, что знал о Вечном древе сам. Ему вспомнилась одна старая потёртая книжка, журнал, исписанные совершенно отвратительным подчерком…
Артур направился в замок. Спустя некоторое время перед ним уже стояла тяжелая железная дверью. Она скрипуче отворилась, и ему поклонился старый пыточных дел мастер. Артур ответил на краткий, но почитительный поклон и вошёл в пыточную. Юноша уверенно прошёлся до клетки, замыкавшей круговой стол. В ней сидел эльф с серебристыми волосами, бледный и тощий. Когда к нему приблизились, он в ужасе вжался в прутья своей тюрьмы. Артур щёлкнул пальцами. На эльфа него пал жаркий свет. Он закрыл глаза и опустил своё лицо. Артур присмотрелся к его шее и медленно отклонился.
Он приказал принести ему старые запасы и нашёл среди них небольшой красный камушек, которого подмастерья боялись, как пламени. Юноша просунулся в клетку и просунул его заключённому в рот, и замер в ожидании. Вскоре эльф кашлял и валялся на земле. Сгусток крови вырывался у него из глотки. Эльф обмяк. Артур приподнял сгусток и внимательно его осмотрел. Это был недоразвитый, мёртвый эмбрион. Артур провёл ему по шее.
На ней были жабры.
В руках юноши вспыхнуло пламя. Красные языки пожирали задумчивую синиву его глаз.
110. Так вот
110. Так вот
“Так вот. Как я уже говорил, а меня, кстати, слушать очень полезно, Вечное Древо определённым образом породило эльфийский народ, но при этом использовало определённый материал, тесто”.
“Русалов, зверей, ту самую таинственную расу, которую я пока не буду называть, потому что о таком весело молчать, — много, много было первичного теста. При этом воздействие Вечного Древа сравни определённой отраве. Древо особым образом курирует наследственность поколений, и наследственность нуждается в нём — получается своеобразная зависимость, почти наркотическая, у целой расы. Поэтому разумные эльфы, которые всё понимают, не смеют поднимать против него бунт — если оно умрёт, его толика в каждом новом поколении начнёт деградировать. Толика будет отваливаться. Они будут терять её и хиреть”.
“Уже даже в первом появятся уродцы. Или мертворождённые”.
“Поэтому ты скорее всего бесплодна. На половинку”.
“Не то чтобы тебя это особенно волновало. Может, наполовину, или меньше, кстати говоря, ты у нас…”
“Заткнись”.
Сказал Артур, и Альфия невольно кивнула.
Все они, и ещё Аркадия, сидели в просторной карете. Артур смотрел в окно, Альфия скучала и лениво поглощала зелёный камешек. Служанка выглядела таинственно невозмутимой. Джозеф расположился рядом
