“Я согласна”.

“Разумеется, иначе бы я не предложил”. Отвечал ей Джозеф. Он улыбался. Потом он невозмутимо и в детально и поделился с ней своим планом, хитрым и жестоким. Она послушала и обещала сделать всё, что он от неё требовал. Потом её отпустили, и она пошла. Всё ещё был день, солнце, небо голубое. Недостижимые облака лежали холмиком на горизонте. Когда Альфия вернулась, её пропустили. Кажется, охота на неё прекратилась. Альфия вошла в застывшую карету. В ней было пусто. Артур сидел у окна. Он ожидал её. Она присела напротив и ещё долгое время была неподвижна. Она думала.

Она была не очень умной, это правда, но в то же время она дорожила своей жизнью, и поэтому, когда жизнь её была под угрозой, голова её начинала работать довольно живо. Её согласие было мнимым. Ей необходимо было сбежать от мужчины, — он был чрезвычайно опасен — она и сбежала. Теперь, уже в безопасности, она могла подумать спокойно.

Альфия не согласилась по-настоящему, но и не отказала. Слова, доводы мужчины всё ещё звучали в её голове и отзывались в её сердце. Она их перебирала, она думала и пыталась найти правильный ответ. Но как оно всегда бывает, только ты сам волен решаеть, что для тебя правильно. Альфия была уверена, без почти, что мужчина говорил правду. Она действительно была жалким созданием, и большая глупость думать, что он, он… Артур, правда хотел сделать из неё нечто стоящее. Он правда, правда хотел от неё избавиться, он хотел её убить.

А даже если нет, у них, кажется, была традиция, когда учителя убивают своих учеников. Он убьёт её, да, в этом можно не сомневаться. Глупо, очень глупо что она смеет в этом сомневаться. Она эксперимент, не больше. Разумеется, если ты разочарован в эксперименте, если ты в него не веришь, если ты… в него не веришь, ты от него просто избавляешься. И всё. Как будто и не было. А потом он найдёт себе другой эксперимент. Всё просто.

Их, собственно, ничего и не связывает. Это даже не предательство.

Предательство…

‘Я обещаю, что ты будешь жить несмотря ни на что’.

‘Я тебя не предам’.

…Какая глупость. Подумала Альфия, медленно расслабляя руки, которые вот уже долгое время мяла и хрустела пальцами. Больше всего Альфия боялась умереть. Интересно почему? Разве её жизнь хоть чего-то стоит? Странно, глупо.

Она ему всё рассказала. Она говорила и говорила, о том, как встретила Джозефа, о том, что с ним была Мария, о том, какую он предложил ей сделку, о том, какой он задумал хитрый и жестокий план. Артур слушал молча. Он долго, долго молчал даже когда она закончила говорить. Альфия опустила голову и решила, что поднять её надо будет только когда он сам заговорит. Но он не говорил. И она застыла. Ей было страшно, как будто она провинилась. Потом она взглянула ему в лицо. Как-то так вышло.

Пока она мялась, она представляла себя как он, наверное, сейчас выглядит. Возможно, он задумался. Возможно, ему всё равно, возможно… Нет, невозможно.

Возможно…

Он смотрит на неё сверкая яркой, белой улыбкой, со всеми зубами. Она растерялась и глаза его закрутили её в вихре. Альфия очнулась, нежным толчком приземляясь в своё тело. Она сидела на дощечке. Под колёсами повозки кряхтели кочки. Рядом сидел мужчина в сером. Он смотрел на неё с лёгкой улыбкой. Она не испугалась, сама не зная почему.

“Прошу прощения. Небольшая проверка. Извини. Люблю играть с иллюзиями. Не люблю слепо доверять людям”. Заговорил мужчина резво.

Альфия кивнула и спросила с непонятным спокойствием: “Ты меня убьёшь?”

“Убью? Зачем? Ты прошла мой тест”.

Она поморгала.

Джозеф снова отпустил вожжи, занёс руки за голову и начал говорить:

“Эрхи уже однажды испытал предательство. Для него это большая травма. Я, конечно, не самый образцовый учитель, но всё-таки некоторая ответственность у меня есть. Правда. Он подобрал дворняжку, и я обязан проверить, не бешеная ли она, и не укусит ли его в самый важный момент”.

Он повторил:

“Ты прошла”.

Альфия растеряно и без мыслей в голове сказала: “Ясно…”

Потом она немного помялась и спросила: “А если бы я не… прошла?” Она взглянула ему в лицо, и Джозеф улыбнулся, улыбкой нежной и лёгкой. Альфии стало невообразимо страшно. Она сглотнула и спешно отвернулась. Теперь она смотрела вперёд. Извивалась горная дорожка. Над головою нависали облака развалюхи. Очень низкие в горах.

“Ладно, мне пора идти. Эрхи уже должен был меня заметить. Великая Иллюзия таки затратное заклинание. Он скоро будет здесь”.

“Последишь пока за ней, договорились? Она очень важна, очень”. Сказал мужчина и спрыгнул с повозки. На месте, где он сидел, сияли изощрённые красные узоры. Манна поднималась и вихрилась. Альфия проводила мужчину взглядом. Он зашёл на гору, потом в кусты. Она следила за ним и вдруг он исчез. Альфия покрутила головой, вздохнула и опустила плечи. У неё не было сил даже на кривую и жалкую улыбку. Она завистливо засмотрелась на принцессу, которая нежно дремала под настилом.

Девушка была белой и чистой. Ей снились мутные, тёмные сны. Потом она проснулась и услышала треск. Пахло дождём. Тёплым, летним дождиком. Мария приподнялась и улыбнулась.

“Добрый день, Артур”.

“Зачем ты пошла за мной?” Раздался знакомый голос.

“Ты против, Артур?” Спросила она немного странным, ясным голоском.

“Да”.

“Ты меня накажешь?” Неожиданно, как будто интересуясь чем-то неважным, спросила девушка, после чего улыбнулась, пребывая в немного тревожном, но очень интересном ожидании. Артур смотрел на её лёгкую улыбку и не знал даже, что и сказать. Он помотал головой и вздохнул: “Пойдём”.

Мария приподнялась, согнулась. Нежные воды придавили настил у неё над головой. Девушка прошла вперёд неловким шагом, а потом вдруг пустился в неловкий бег. Ноги её заплелись, и она выпала из тележки прямо в тёплые, но крепкие руки. Артур поймал её, и не успела она улыбнуться, как её сразу же поставили на землю. Капли дождя ударялись о лицо девушки. Потом её щёлкнули в лоб.

Аркадия открыла зонтик. Все вместе они, в окружении рыцарей обошли воз. Земля была мокрой и скользкой. Глубокие лужи размывали её, выпирали камни. Альфия смущённо мяла руки возле лошадей. Рыцари смотрели на неё с подозрением. Вот рядом прошёл Артур. Он посмотрел на неё. Она приготовилась услышать его голос. В ней была немного жалкая, но светлая надежда, что он не натравит больше на неё своё