Глава 14

Александра

Перед лицом маячит стол, тело разламывает жаром и валом похоти. Горячее тело мужчины вжимается в мое. Пищу с протестом, но это не помогает. Одной рукой Расул держит меня за бедра, хлопает по заднице и кусает за затылок, шипя.

— Ты трахнуться по-настоящему, кажется, хочешь… не спешишь ножки сдвинуть… Может быть, всунуть тебе хорошенько?

Перехватив член пальцами, он водит им по моей влажной щелочке, немного нажимает. Перед глазами темнеет: это слишком сладко, оказывается. Тянет, расширяет и… немного входит.

Скулю от желания податься назад.

На его… член.

Как собачка какая-то.

— Да-да… Вот так… Еще… Растрахаем писю. Хорошенько!

Еще не хватало мне лишиться девственности, стоя раком над тушкой курицы, пока мою похотливую тушку трахает альфа-самец.

— Нет-нет… Нет же! — выдыхаю из последних сил.

— Тогда сдвигай булки, — толкается еще немного вперед.

Теперь уже не так сладко. Он здоровый и… упирается в преграду.

— Ска… Тугая. Реально, целка… — мигом выходит из моего тела.

Расул хлопает меня по заднице несколько раз и стонет, обстреляв тягучими, теплыми каплями.

Жар во мне стекается к низу живота, бедра сводит судорогой. между ног сильно тянет. Там, где головка его члена немного вошла и двинулась пульсирует от нехватки…

— Вставай, — командует.

Но перед этим он проводит ладонью по попе, собирая свои выделения.

Спустя мгновение до меня доходит, чем он так щедро оросил мою задницу.

Спермой.

— Кажется, тебе понравилось стоять раком.

Только после этого я выпрямляюсь и разворачиваюсь, с негодованием посмотрев на пошляка. Он прячет свой член в трусы, я с некоторым любопытством рассматриваю его вблизи.

Щеки горят. Но уже пофиг… После того, что едва не случилось на этой столешнице, посмотреть на член Расула вблизи — просто детский лепет. У него обрезана крайняя плоть, длинные, ровные вены четко обозначены под смуглой кожей.

— Иди сюда, пушистая! — ловко припечатывает у столешницы и сует мне пальцы под трусики, которые я с таким трудом натянула дрожащими пальцами.

— Прекрати!

— Ладно, тебе пушок. Ты же кончить хотела, да? Чуть на хуй не присела целочкой… Ценю, — накрывает мои губы, посасывая. — Избавишься от целки, приходи, прокачу с ветерком, вот так…

Новые волны жара пронизывают мое женское естество, которое отзывчиво реагирует на касания влажных пальцев.

Он же в сперме… И с удовольствием ее по мне сейчас размазывает, всунув два пальца в пульсирующую щелку.

Меня складывает пополам, я буквально висну на нем, пока его язык заигрывает с моим, а пальцы трахают внутри.

— Давай, выжимай… Еще… Ааааа… Ска… Хорошая, пися. Сожрал бы… Дурочка…

— Мммм… — мычу в его рот, стараясь избавиться от тисков наглеца.

Но меня слишком сладко вьюжит от второго оргазма. Он острее и дольше, яркий-яркий…

Боже, как хорошо.

— На хуе еще слаще, мелкая. Ты только представь, как твоя сливочная щелка свои губки натягивает и глотает, глотает мой член. Давится им, слюнками течет… Хорошая пися… Отзывчивая…

Еще один поцелуй, касание пальцев, упругий щипок по клитору.

Звонко щелкает в голове эхом оргазма.

Слишком много ощущений для одной ночи. Я едва держусь.

Расул подталкивает меня к стулу и садится напротив. С полки снизу берет сигареты и раскуривает, разглядывая меня через клубы дыма.

— Давай так… — вертит спичечный коробок между пальцами. — От целочки избавляешься, и мы с тобой… Двигаем в райское наслаждение.

— Чтооо?!

Я с возмущением смотрю на мужлана.

— Я просто с целками не трахаюсь, — объясняет невозмутимо. — Подумай, Сашенька! — скалится. — Твоя щелка пушистая мне зашла.

— Да что ты говоришь. И что…

Меня сильно бомбит.

— И что ты предлагаешь… Пойти перепихнуться с кем-нибудь и потом… к тебе прийти. Так что ли?

— С другим, — задумывается. — Я вообще не понимаю, почему ты еще целка. И что ты ее так долго бережешь.

— Для любимого!

— А смысл? Нет, ты пойми. Для мужчин ваши девственные щелки — одна головная боль. Нет ничего хуже ломающейся вчерашней целки.

— Так… Лерка же есть, — напоминаю ему. — У нее никаких проблем и даже… даже попка вспотела от мыслей о тебе. Что ты ко мне пристал?!

— Лерка такой фонтан мне не выдаст.

— Ты ее просто недооцениваешь! Поверь, она готова.

— Ты готовее. Туже. Просто адски горячая щелка.

— Может быть, хватит обсуждать мою вагину.

С этими ужасно пошлыми разговорами я и про палец забыла, и про курицу, которую придется промывать снова. Отвернувшись к мойке, стираю лишнюю кровь, возвращаюсь к готовке, чувствуя, как липко и мокро в моих трусиках. И грязно… Я вся липкая и грязная после его спермы.

Хочется помыться. Надеюсь, этот троглодит пропустит меня в душ.

Приходится готовить поздний ужин под пристальным взглядом Расула, который о чем-то думает, снуя жарким взглядом с головы до пят и обратно.

— Пусть пять минут постоит. И можно есть. Чтобы не обжечься, — снимаю сковороду с плиты, переставив на подставку для горячего.

Расул не спешит меня отпускать. Он подходит и небрежно роняет тяжеленную руку на мое плечо, прижав себе подмышку. Мужлан снимает крышку, принюхивается.

— Надо же… Выглядит съедобно. И не липа.

— Липа? Это как?

— Липовый ужин. Была у меня одна соска… Член объезжала, как родной, еще и кулинарными навыками поразила. Правда, как-то чек из ресторана домашней кухни забыла вытрясти, и он в моей тарелке оказался. Кстати, вместе с пастой болоньезе! — ржет.

Не боясь обжечься, Расул вытаскивает кусок горячего мяса со сковороды и дует, засунув в рот.

— Шъедобно, — сообщает, всасывая воздух.

Точно, голодный… троглодит

— И что потом?

— А?

— С той девушкой.

— Ааа… Да ничего особенного. Отрабатывает по профессии.

— То есть вы просто расстались…

— Я дал ей очень… очень хорошие рекомендации. В бордель, — трется щетиной о мою макушку. — Терпеть не могу, когда мне нагло пиздят.

— Я в душ хочу. И домой.

— Теперь ты живешь здесь! — заявляет, вводя меня в шок. — Располагайся. Мне нужна уборщица, кухарка…

— Я говорю тебе

— Да. Ты говоришь мне «да», и я не приписываю тебе кучу левых долгов. Идет?

— И ты меня не лапаешь. Не лезешь в мои… трусы и все такое?!

Глава