Билл как будто и не заметил.

– Шербета на пенни, пожалуйста! – потребовал он.

– Миссис Джонс велела тебе его не покупать! – напомнила ему Роуз, толкая его ногу корзинкой. Он сердито посмотрел на нее и добавил: – Зеленого! Довольна, мисс Всезнайка?

– Спорим, тебя все равно вырвет, – пробормотала Роуз, но он не обратил на нее внимания.

– А вы чего желаете, мисс? – спросила продавщица. В попытке не таращиться на ее зубы Роуз уставилась на ряды банок. Она понятия не имела.

– Ириски? – предложила девушка. – Лакричные трубочки? Стаканчик газированного шербета? Карамельки? Анисовые шарики?

– Только не это, Роуз, они гадкие, тебе не понравятся, – твердо сказал ей Билл.

Роуз уже почти жалела, что ей дали пенни. Девушка-продавщица начинала раздражаться, а Билл не переставал над ней посмеиваться.

– А это что? – показала она на одну из банок в полном отчаянии.

– Это? – Девушка сняла банку с полки, и Роуз ахнула от восторга. Она указала на первую попавшуюся банку, но конфетки оказались такими красивыми! Маленькие подушечки в разноцветную полоску: бело-розовые, зелено-золотые, фиолетово-красные. Они как будто сошли со страниц сказки; Роуз представила горку таких конфет на постели принцессы.

– Как они называются? – спросила она, ожидая услышать что-то мерзкое, вроде пастилок от кашля.

– Шоколадные леденцы. Взвесить?

– Ой, да! – радостно кивнула Роуз, наблюдая, как драгоценные леденцы сыплются в бумажный пакетик. Название тоже просто замечательное. Ей как будто взвешивали сокровище. Она подала свой пенни продавщице, на мгновение засомневавшись, вспомнив дитя-попрошайку. Ей показалось, что так поступать нечестно – но ведь это первые сладости в ее жизни. Разве она их не заслужила?

Они неспешно шли по улице, Билл блаженно отламывал по кусочку шербета в пакете, пока его черная ливрея не покрылась тонким слоем зеленой пыли, а Роуз осторожно сосала шоколадный леденец – зеленый с золотым, напоминавший ей принца-лягушку из книги сказок в классной комнате приюта.

– Ой, они в серединке другие! – воскликнула она через некоторое время.

– Так это же шоколад, Роуз! – вздохнул Билл. – Шоколадные леденцы? Ну правда.

Но Роуз его не слушала. Она отстала от него и теперь молча разглядывала еще одну витрину. Билл обнаружил, что выговаривает в пустоту, что с ее-то глупостью Роуз непременно похитят работорговцы. Он развернулся и поспешил назад:

– Ты что делаешь? Я чуть тебя не потерял! Пошли! Никуда с тобой больше не пойду, это все равно что кошку пасти.

Роуз как будто приросла к тротуару. На самом деле приросла, потому что, когда он дернул ее за рукав, она только слегка наклонилась, но не сдвинулась с места.

– Смотри! – зачарованно прошептала она, указывая на витрину. Платья, предположил про себя Билл, но, подняв голову, увидел, что это магазин игрушек. Сверху вниз на них взирала огромная кукла, одетая в белую шубку. У нее были золотые кудри – из настоящих волос, подумал Билл. Его мать как-то раз продала свои волосы, но выручила за них немного, потому что они были всего лишь каштановые, а не модные золотистые. Он помнил, как ужаснулся, увидев ее с короткой кривой стрижкой, как у мальчишки. Рядом с куклой стояла миниатюрная собачка, кудрявый пудель на поводке из голубой кожи, который кукла держала в своей ручке в лайковой перчатке. Вокруг нее стояла кукольная мебель, включая крошечный гардероб, раскрашенный золотой краской, откуда виднелись кружевные и шелковые наряды.

– Никогда кукол не видела, наверное? – предположил Билл. – Большущая, да ведь?

– Видела, – пробормотала Роуз. – У мисс Изабеллы есть почти такая же большая. Но эта шевелилась! – Она посмотрела на него умоляюще. – Правда, шевелилась, Билл, я не вру. Она мне помахала! Это волшебство? – Она повернулась обратно к витрине и вдруг схватила его за руку: – Ой, смотри! Смотри!

Кукла снова подняла негнущуюся руку, величественно помахав, как роскошная дама, и на сей раз белая собачка гавкнула странным писклявым голосом.

Билл осторожно посмотрел на нее, а затем заглянул ей за спину, прижавшись носом к стеклу.

– Не-а. Так и думал. Заводная. Гляди, Роуз, вон ключ.

Роуз тоже пригляделась. Он был прав. Из спины куклы торчал большой серебряный ключ. Пока они наблюдали, рот куклы чуть приоткрылся и она произнесла: «Мама!» – а затем ключ повернулся.

– Ты ее заводишь, и она проделывает разные штуки, одну за другой, – объяснил Билл. – Хитро.

Роуз окинула куклу разочарованным взглядом и сказала:

– Я думала, это колдовство. – Она представляла себе волшебную куклу, которая могла бы сидеть рядом с ней за маленьким столиком у окна и пить чай из расписного фарфора, как настоящая девочка.

Билл фыркнул:

– Это только для принцесс. Даже на эту-то тебе, поди, пришлось бы лет десять копить. Будь она заколдованная, ты бы за нее сотню лет деньги отдавала! – Он посмотрел на нее и нахмурился: – Как ты думаешь, Роуз, для чего нужна магия? Ее на кукол попусту не тратят. Слишком она дорогая. Слишком редкая. Ты не думай, что волшебство повсюду, только потому что мистер Фаунтин может щелкнуть пальцами, и пойдет дождь из розовых лепестков.

– А он может? – взволнованно спросила Роуз.

– Только если ему за это заплатят гору деньжищ. Волшебство – это серьезно. – Билл нахмурил брови.

Роуз кивнула. Она понимала, что говорит Билл, но как-то не могла до конца в это поверить. Здесь, за пределами приюта Святой Бриджет, было столько всяких богатств! И какой бы важной штукой ни была магия, она сталкивалась с ней только в виде картинок на блестящих предметах. А это совсем не серьезно. Неужели волшебство нужно только для создания золота? Как грустно.

– Слушай, если бы волшебство было легко достать, разве стали бы мы все время чистить серебро? На него бы наложили заклятие, чтобы оно всегда блестело. И огонь бы сам разводился, и тарелки сами мылись. – Билл покачал головой. – Люди дешевле, Роуз. Мы дешевле.

– Значит, ты магию никогда не видишь? – печально спросила Роуз. – Ничего волшебного в магазинах, ничего такого?

Билл пожал плечами:

– Ну, иногда бывает. Но только совсем простые штуки. То, что делает мистер Фаунтин, ни один магазин не может себе позволить.

Роуз ухватилась за эту соломинку. До сих пор она не видела в доме волшебства – оно скрывалось в мастерской, а туда она заходила только прибраться – и оно притягивало ее. Она никогда не видела ничего магического, кроме своих собственных странных картинок. Она надеялась, что они больше не появятся, но с удовольствием поглядела бы на настоящую магию. Может, даже потрогала бы ее. «Какая она, магия? – думала она, идя по улице вслед за Биллом. – Как искры, бегающие по пальцам… Или как прогулка по луже из патоки…» Роуз нахмурилась. Патока? Откуда бы ей взяться?