Дом был погружён в гробовую тишину, от которой становилось как-то не по себе.

Ноя нет дома?

— Доброе утро, Нора, — я вздрогнула от звука мягкого голоса. В полной тишине он показался безумно громким, будто раскат грома в поле.

— Ной..-я уставилась на него во все глаза, не понимая, чему так сильно сама удивилась, — доброе утро. Я не отвлекаю тебя?

Ной сидел в гостевой комнате на диване, откинувшись на спинку. Он был одет в тёмно-синюю футболку и свободные серые штаны. От подобной картины в груди неожиданно потеплело, будто я и вправду находилась дома.

— Нет, — он тепло улыбнулся, — я читал сценарий.

— Тогда не буду тебя отвлекать, — я кивнула головой сама себе и развернулась в направлении кухни.

— Нора! — я обернулась на звук своего имени. — У тебя всё хорошо? Ты выглядишь…задумчивой.

Его беспокойство заставило меня расплыться в улыбке.

— Не переживай, всё отлично.

Он кратко кивнул головой и опустил глаза в сценарий.

Да, правильно. Каждый должен заняться своими делами.

Немного помедлив, я открыла холодильник и довольно усмехнулась. На прозрачных полках в беспорядке были рассованы продукты, явно в спешке. И когда Ной успел всё это купить?

Внимательно рассмотрев то, что имелось в арсенале и решив для себя, что можно приготовить я отправилась исследовать шкафы, на предмет необходимой посуды и спустя пятнадцать минут на кухне закипела работа. По деревянной доске разделочный нож отбивал дробь, закипала вода в кастрюле, а в сковородке шипело масло. Я порхала по кухне напевая себе под нос въевшуюся в память песню, с удивлением для себя осознав, что мне безумно нравилось то, что я делала. Дом, в котором жил Ной уже не казался мне таким пугающим, а скорее наоборот: я ощущала себя свободной, не скованной в действиях, будто птица, которой удалось взлететь впервые за долгое время.

— Ммм, — раздалось неподалёку довольное мурлыкание, — пахнет очень вкусно. И песня кажется очень знакомой.

Ной стоял неподолёку, опираясь локтями на кухонный островок. В руке он держал книгу, принесённую на днях Стасом.

Я замерла, густо краснея.

— Ты не должен был этого слышать. Сотри из памяти. Быстро, быстро!

Он заливисто рассмеялся, и моя неловкость сошла на нет, расползаясь по лицу нежной улыбкой.

Глаза скользнули по книге в его руке.

— «Под луной»? Это название нового фильма?

Улыбка мгновенно сползла с его лица.

— Да. Очередная история любви, похожая на другие, будто под копирку.

Подобная реакция вызвала у меня откровенное недоумение.

— Мне кажется, в любом случае это новый опыт.

Ной усмехнулся и опустил глаза.

— Новый опыт приходит тогда, когда не приходится играть одну и ту же роль снова и снова.

В его словах явно ощущался холод и горечь, будто работа совершенно не приносила ему удовольствия.

— Ной, послушай, — нужно его отвлечь, — я хотела узнать, можешь ли ты мне кое с чем помочь.

Выражение его лица сменилось подозрительностью.

— Не переживай, я всего-то хотела попросить помочь мне найти работу. Что-то краткосрочное, чтобы можно было быстро подзаработать.

— Почему краткосрочное?

Я медлила, тщательно подбирая слова.

— Пока у меня нет необходимости платить за жильё, хочу поднакопить немного, — неуверенная лож сорвалась с губ и осела на сердце тяжёлым грузом. Только…почему мне так тяжело его обманывать?

Ной прикусил губу, явно задумавшись о чём-то.

— На съемочной площадке, на сколько я знаю, требуются помощники. Тебе же любая работа подойдёт?

— Да, конечно! Я всё сделаю! — я шуточно подняла руки вверх, сгибая в локтях, изобразив качка.

На лице ноя появилась весёлая улыбка, похоже его забавляло моё дурачество.

— Я тебя понял. Через пару часов за мной приедет Стас, ты поедешь с нами.

— Так точно! — я вытянулась по стойке смирно, шуточно отдав «честь». — Но сперва мы покушаем.

Меня переполняла трепетное волнение. С трудом верилось, что у меня появится возможность побывать на съемочной площадке и увидеть процесс создания фильма изнутри.

— Думаю, проблем не возникнет, — повёл плечом Стас, — просто скажем, что она твоя дальняя родственница.

— Подбери для неё что-нибудь. — Ной не отрывал глаз от сценария.

Стас задумался.

— Тебе подойдёт что угодно? Сможешь побыть на побегушках? Из рода — принеси и подай.

— Да, конечно! — я с энтузиазмом закивала головой. — Я буду очень стараться, чтобы вы не пожалели, что помогли мне.

— Тогда я знаю, чем тебя занять…

Следующие пару часов я носилась от одного конца съёмочной площадки в другой выполняя мелкие поручения.

Вокруг находилось множество людей, от простых рабочих, как я, до известных личностей, которых я могла увидеть только по телевизору или на обложках дорогих журналов в магазинах.

Голова кружилась от переизбытка эмоций.

Спустя некоторое время съемочная площадка погрузилась в тишину, оповещая всех, о начале съемочного процесса.

Я во все глаза наблюдала за Ноем, с любопытством ловя каждое изменение в мимике, жестах. Он казался совершенно другим человеком: холодным, отстранённым, но в тоже время он притягивал к себе, будто подчиняя себе каждую клеточку моего тела.

— Тяжко будет съемочной группе, если этот выскочка снова инициирует скандал, — раздался у меня за спиной тихий шёпот, — он же довольно слаб, как актёр. Ему не удаётся прочувствовать роль, всё время одно и тоже выражение лица, будто вообще эмоций нет.

Внутри меня всё сжалось в тугой комок.

— Однако, почему-то его пихают в каждый новый фильм. Раздражает…

Я прикусила губу, борясь с острым чувством негодования и несправедливости, ведь, совершенно точно Ной слышал каждое слово.

Одного взгляда на Ноя хватило, чтобы убедиться в своей правоте. Он старался сохранить спокойствие, но глаза потемнели и метались из угла в угол, по его щекам ходили желваки, а руки время от времени сжимались в кулаки.

В груди всё сжалось от боли и чувства дежавю.

Да, сейчас он будто был на моём месте, когда общественность гнобила меня только за то, что я была неудобной.

Стиснув зубы и стараясь не шуметь, я выскользнула со съемочной площадки, с твёрдым намерением посидеть в одиночестве хотя бы пару минут и привести мысли в порядок.

Набрав в ладони прохладной воды, я брызнула ей на лицо и подняла глаза к своему отражению в зеркале. По бледной коже стекали прозрачные капли, но на фоне всего этого ярким голубым опалам горели глаза, полные злости.

Почему я так разозлилась?

Набрав в лёгкие побольше воздуха, я с шумом выдохнула, пытаясь успокоиться.

Ответ лежал на поверхности. Мне слишком хорошо было знакомо чувство несправедливости и чувство безысходности, когда нет сил помешать озлобившимся вокруг людям.

— Да он неудачник! — донеслись до меня обрывки разговора. — Ума не приложу,