Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Научная фантастика » Грёзы третьей планеты - Коллектив авторов

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 75
Перейти на страницу:
всё начало рушиться. Как будто в один миг. Сначала пропал Игнашевич. Мы это поняли с Савельевым, когда дождь на его участке прекратился совсем. На звонки не отвечал, вход на территорию был закрыт. Мы поорали-поорали у забора: «Вадик!» – и начали телеграфировать в пенсионный фонд. Ответ один: «Ваш запрос на рассмотрении».

Потом к Амалии на выходные из города приехали внуки – буйные подростки. Они устроили бабушке полярную ночь. Мы с Савельевым из его джунглей, забравшись на гору, наблюдали всполохи северного сияния. Они уехали, а ночь осталась. Амалия заламывала руки, просила Савельева помочь. Писала жалобы пенсионникам. Без толку. Минус тридцать – это печально, особенно когда у всех соседей лето и легкий бриз.

Савельев предложил Амалии помощь, и она переехала в его джунгли. Попыталась, конечно, навести порядки, что-то в духе «немножко подправить, а то цвет у дома какой-то неприятный», но Савельев дал решительный отпор. Время от времени Амалия взбиралась на горку и созерцала свои холодные владения и трех полуголых юношей-роботов, бродивших по территории, их Савельев взять с собой не разрешил.

И тут у меня на участке пошел дождь. Незапланированный, холодный. Впервые за десять лет. Я хлюпал по лужам и думал, что совсем по нему не соскучился и хочу обратно свой июньский вечер. У Юли была осень по расписанию, поэтому никаких изменений она не заметила. И нас всех очень тревожил пропавший Игнашевич. И еще полное отсутствие обратной связи с пенсионным управлением. Это было странно.

А потом рухнул участок Миледи. Просто ушел под землю ровным квадратом. Мы тогда сильно перепугались. И еще переругались. Савельев матерился и все время повторял «надо уходить». Куда уходить-то?

Мы наблюдали, как Савельев плакал, когда в его развесистых, всех оттенков изумрудного джунглях пошел снег. Это было красиво. Белые хлопья на черной маслянистой шкуре пантеры.

А потом пропала Амалия: пошла навестить своё северное сияние и ушла под землю вместе с псевдоготикой, роботами-наложниками и «Полуденной смертью».

«Вот и превратилась наша загородная жизнь в загробную раньше времени, – злился Савельев. – Выживают нас, сволочи».

Нас как будто просили выйти вон, вопрос только куда. Снег окутал весь поселок и печально падал в черную дыру, оставшуюся от участка Миледи. У нас было ощущение наступления тихого апокалипсиса: на белой земле остались только мы трое, всех остальных будто стерли ластиком.

Когда наутро мы увидели на участке Игнашевича черный провал, мы не стали ждать ни минуты.

Мы побрели на север, туда, где, по мнению Савельева, нас ждал еще один пенсионный поселок, целый и невредимый, без вируса.

Юля тащила своего молчаливого кота в сумке. Ни одна программа не работала. Снег, дождь, непролазный лес в проплешинах болотец. Комары, рассказывающие нам всю свою жизнь перед тем, как выпить нашу кровь. Мы уже не скулили и не злились, не вступали в перебранки, просто обреченно брели. Позади черные дыры поглотили буквально всю нашу оставшуюся жизнь в одно мгновение, весь наш рай. Казалось, нам осталось только самим себе заказать гробы по интернету. Савельев подбадривал нас разговорами, что скоро все закончится.

Через два дня мы вышли на поле – пустое и бескрайнее. Поселка не было. Савельев нервно смеялся. Мне было уже все равно. Я понимал, что происходит какой-то обман и умереть придется здесь, либо можно вернуться и попытаться умереть у себя в кровати, если она еще не провалилась в преисподнюю. Мне не давала покоя только Юля: она была почти спокойна, не рыдала, просто хмурилась и временами успокаивала кота, приоткрыв сумку. Именно она не давала мне впасть в отчаяние. Савельев иногда на нее недобро косился. Казалось, что эти двое о чем-то напряженно переговариваются на невидимой волне.

А потом я понял, что Савельев нас обманывает. Его программа работала самым расчудесным образом, в то время как наши были давно отключены. Я видел, как он «нашел» ручей и наполнил флягу, думая, что я остался у костра с Юлей.

– Я так и думала. Мы в симуляции. Савельев – наш проводник от управления, – Юля нахмурилась.

– Не от управления, – Савельев стоял за деревьями и слышал весь наш разговор. – Я беглый проводник. Уверен, вы про таких и не слышали.

– Вы попали в программу по управлению гневом пять лет назад, – в этом месте Савельев выразительно на меня посмотрел, – да, в программе время тянется по-другому. Собственно, я и сам попал в эту программу, когда тридцать лет назад почти убил свою жену. После курса я не захотел возвращаться назад и записался в проводники, это такие кураторы новичков – отслеживают успехи, неудачи, дают разрешение на возвращение.

– И ты не дал нам разрешение, – Юля сжала сумку с котом.

– Нет, я просто не хочу быть один. Я давно уже перепрошил собственную программу, благо я сам когда-то приложил руку к ее созданию. Я могу быть «проводником» очень долго – я сам формирую поселок, подбираю кандидатов, убираю ненужных. И все за казенный счет, в рамках программы, но нелегально, так сказать. Меня, конечно, ищут, запускают вирус в мои поселки, приходится бежать.

– А Игнашевич? – сам не знаю, почему я вдруг его вспомнил.

– Я его вернул. Как просроченный товар. От него ж никакого толку – внутри симуляции подсесть на другую симуляцию. Толком и не поговоришь с ним.

– Он нас вернет, – Юля обратилась ко мне, – не волнуйся. Иначе его отследят уже по нашим программам, мы не можем долго находиться вне поселков. И тогда он попадет совсем в другую федеральную симуляцию. И там уже не будет джунглей с ласковыми пантерами.

А поселки у Савельева, похоже, все вышли.

Если честно, то Савельев уж никак не тянет на злодея. Где-то я его даже понимаю. Возвращаться в реальность совсем не хочется. Я даже их толком с Юлей не слушал. А думал, что ничего не знаю про людей, про себя. И очень хочу жить в собственном июньском вечере без комаров, со всеми удобствами. Не хочу опять возвращаться во взрослую жизнь со взрослыми проблемами. В конце-то концов, я пенсионер. Имею право на отдых.

– Игорь, ты идешь? Савельев нас отправляет, – Юля смотрела выжидающе.

– А можете и остаться. Километров через пять еще один поселок, – Савельев даже не надеялся на успех, я видел.

Я загадал. Подошел к Юле, заглянул в сумку и спросил у кота: «Это кто у нас такой красивый?»

«Я».

Своя орбита

Дмитрий Петров

Орбитальная станция «Эгеон» неслась навстречу планетарному кольцу.

Окружающая пыль

1 ... 9 10 11 12 13 14 15 16 17 ... 75
Перейти на страницу: