Шрифт:
Закладка:
- Вы звали меня, господин герцог? - Керо.
- Да, юная дама, садитесь в кресло, нас ждет довольно непростой разговор.
О как, подумал Саннио. Наверное, одна из тех бесед, содержание которых так и оставалось для секретаря тайной. А днем потому, что вечером герцог уедет во дворец на бал, оттуда еще вчера прислали приглашение.
- Слушаю вас, герцог.
- Керо, ваше обучение почти закончено. Вы знаете все, что может понадобиться во время пребывания при дворе баронессы Брулен. Остались лишь сущие мелочи: например, я хочу, чтобы вы прослушали углубленный курс хиромантии - в этой области вы делаете особые успехи. Я буду заниматься с вами до отъезда.
- Благодарю, герцог.
- Есть то, чего мы с вами пока не касались вовсе. Керо, вы не так уж редко берете в библиотеке романы и сборники стихов, а более всего любите романы в письмах. Вас, как всякую юную девицу, интересует область чувств, верно?
- Да, герцог.
- Пока что ваши познания в этой сфере наполовину состоят из моих уроков, наполовину из романов, то есть, страдают изрядным недостатком практики. Прежде чем вы уедете, я считаю необходимым просветить вас на этот счет более подробно.
Саннио открыл рот и на цыпочках подкрался к двери. Разговор принимал весьма странный оборот. Что герцог имеет в виду?
- Я не вполне вас понимаю, - ответила Керо, надо понимать, разделяя недоумение секретаря.
- Хорошо, я буду выражаться несколько проще. Я не считаю возможным отпустить вас в вольное плаванье, не посвятив в некоторые тайны отношений между мужчиной и женщиной. На практике. Сегодня после полуночи я жду вас в своих покоях.
Секретарь выронил свиток и едва не сполз по косяку двери. Гоэллон либо сошел с ума, либо начисто забыл о чести и своем долге опекуна. Проклятье, девочке пятнадцать лет! В Собране до семнадцати замуж не выдают, а тут... Саннио сжал кулаки и закусил губу. Это уж слишком. Оставалось надеяться, что Керо сумеет ответить достойно, а если герцог рискнет настаивать... если осмелится...
- Благодарю, герцог. Я выполню ваше пожелание, - вполне буднично ответила Керо.
Не видя выражения ее лица, Саннио не мог точно определить, что она думает и чувствует, но если судить по голосу, девица Къела не имела ничего против подобных уроков. А ведь казалось, что она влюблена в Альдинга; они так мило беседовали в гостиной перед сном, а один раз, кажется, целовались перед приходом секретаря. Все равно - это нужно остановить. Есть границы, за которые никто не смеет переходить! Девушка или слишком наивна, или слишком доверяет Гоэллону, ее согласие нельзя считать добровольным, а герцог... он не может не понимать, что делает, с него и весь спрос.
Едва Керо ушла, Саннио вылетел из библиотеки в кабинет. Герцог продолжал писать письмо, как ни в чем не бывало. Услышав шаги юноши, он поднял голову, внимательно взглянул на секретаря и кивнул на то же кресло, в котором недавно сидела северянка. Саннио едва не сел, но потом вспомнил, зачем сюда пришел, и остался стоять, только положил руку на подголовник.
- Как я понял, сцена повторяется. Вы опять услышали нечто, для вас не предназначенное, и опять собираетесь мне рассказать о том, как низко я пал, - скучным голосом сказал Гоэллон.
- Собираюсь, - зло сказал Саннио. - В доме графа Агайрона вы назвали меня своей совестью, помните? Вы, разумеется, пошутили. Но я - скажу. Можете меня после этого выгнать вон или убить.
- Даже интересно, что же такого вы собираетесь сказать, что стоит изгнания или смерти... - вздохнул герцог. - Сядьте и скажите.
- С вашего разрешения... или без него - я постою.
- Какой героический пыл... - господин пожал плечами, наверное, Саннио должен был почувствовать себя смешным и нелепым, но - не чувствовал. - Стойте, если так хотите. И говорите, если уж собрались.
- Вы не можете так поступить с Керо! Это против чести, это попросту... это подло! - вот сейчас герцог схватится за шпагу или кинжал. Обвинение в подлом поступке - то, чего не снесет ни один благородный человек. Но Гоэллон не двинулся с места, только поднял голову от письма. - Ей пятнадцать лет!
- Шестнадцать через две девятины, - уточнил герцог. - Это все, что вы хотели сказать, Саннио?
- Нет, - секретарь насупился. - То, что вы хотите сделать, низко и недостойно! Керо не рабыня, а вы не тамерский господин, чтобы... затаскивать в постель пятнадцатилетнюю девочку!..
- Можно подумать, что когда так делает тамерский господин с рабыней, это хоть чем-то лучше, - вздохнул Гоэллон. - Саннио, перестаньте бросаться эпитетами и перейдите к сути дела.
- В этом и есть суть дела.
- В том, что я совершаю недостойный поступок?
- Да, - сказал Саннио.
Теперь все вещи названы своими именами. Наверное, можно проститься как минимум с должностью, ну и пусть. В прошлый раз секретарь был неправ, а вот теперь - совсем другое дело.
- Вы меня не удивили, более того, назвали все вещи своими именами, а потому перестаньте шарить глазами в поисках орудия, которым я буду вас убивать. Я не буду этого делать. Если вы пожелаете взять расчет, я тоже не буду этому препятствовать, более того, я подыщу вам более подходящее место. Но прежде чем вы что-то решите, все же сядьте и выслушайте меня.
- Я не хочу вас слушать!
- Потому что опасаетесь услышать то, что изменит вашу точку зрения? - усмехнулся Гоэллон. - Неужели вы трус?
- Нет, герцог, я не трус, - отчеканил Саннио и уселся на краешек кресла.
- Если вы сейчас думаете про себя, что вы не трус, потому что у вас хватило дерзости ворваться сюда и наговорить мне кучу оскорбительных слов, то вы себе льстите. Крикнуть тому, с кем не согласен, что-нибудь наподобие "подлец" и получить удар шпагой гораздо проще, чем выслушать врага. Первое вредит лишь телу, второе - убеждениям. Людям свойственно бояться
