Каждый из нас шёл уверено, даже Юнок важно задрал головку. Не было ни у кого и капли страха в глазах, появились на лбах желваки и светились на грудных клетках осколки Особенных. Теперь, когда узнали историю Броквена и то, на что пришлось пойти нашим предкам ради спасения города, поняли, что мы не просто счастливчики, которых из-за горящих магических стекляшек созвали на озеро… А потомками основателей Броквена, перед которыми есть долг — спасти город, в который они вложили свои души, и дать по заслугам человеку, который когда-то предал их и все разрушил. Сейчас, в этот самый миг, когда шли за волнами Призрачной броши, мы по-настоящему осознали, что являемся Особенными, Огнём и Светом, что силы основателей текут по нашим венам.

— Значится, почва прокричала тебе разговоры о гимне, — задумчиво подтвердила мои недавние слова Амабель, обволакивая дымом из трубки ребят. Она не видела ничего такого в том, что пыхтела в общественных местах с некурящими людьми, даже громкое подкашливание ее не смущало.

Я кивнула, следя за бирюзовыми волнами, что вели вперёд по каменным дорожкам. Уже мимо нас пролетали синие бабочки, которых я когда-то ловила на озере. Еловых лесков также становилось все больше, месяц сдвигался и прятался за острыми чёрными верхушками. Земля под нами становилась влажной, на траве проявлялись дорожки из серебристо-розовой пыльцы. Это говорило о том, что мы уже у цели.

Амабель помассировала висок, качая головой и рассматривая спины Особенных и Эйдана, что шли чуть впереди нас.

— Что вы думаете насчёт этого, Амабель? — поинтересовалась я несмело. Мысли о гимне, озере и ритуале перемешались в моей голове, одни сменяли другие и наоборот. Тяжело… — Это нормальное явление? Или все-таки почва хотела донести что-то важное?..

— Скорее второе, — сказала хрипло Пруденси, и теория о том, что это моя лишь паранойя, отпала. Даже не знаю, хорошо это или плохо. — Почва действительно кричит, когда шепчет что-то важное. Однажды она так прокричала фразу Итана Тайлера — «Обхитрим его!». Ну, мы и обхитрили с Силентийцами Отца…

— А причём здесь вообще гимн Броквена? — влился в разговор незаметно Эйдан, водя языком по губам. — Хотите сказать, что в этой простой песенке есть секретный шифр?

Амабель пожала плечами и многозначно ухмыльнулась.

— Это Броквеновская почва, все может быть, — ее ответ меня не очень порадовал, хотя я и понимала, что в Броквене действительно может случиться все, что угодно. Но потом Амабель продолжила как бы невзначай: — Не думайте, что почва просто начала бредить от отравления. Намотайте себе на ус, что гимн Броквена важен для спасения, неважно, понадобится ли он вообще. Все же помнят хотя бы припев?

— Его слова — мой первый стих перед Сантой, — подметил горделиво Кёртис.

— А мы с Юнком его пели солдатам в первые годы войны! — улыбнулась широко Телагея, скоча по серебряным дорожкам.

— Приблизительно помню, — ответила спокойно Мартисса.

— И я помню… — прошептал смущенно Милтон.

— Бабушка мне его с детства напевала, — кивнул Эйдан, поднимая уголки губ.

А мне вспомнилось, как мы с Филсой пели гимн Броквена вместе каждый раз, когда шли гулять… Будь то озеро, площадь, холм с Ивой — мы пели его везде, где только можно, слова сами вырывались из уст, ведь мечты о спасении Броквена и становлении героями не покидали нас ровно до того момента, как Филса умерла. Шесть лет после ее кончины я не смела даже и слова из песни проронить, потому что какой в этом был смысл, если без Филсы гимн не звучал.

А сейчас я резко вспомнила все слова, все куплеты и припевы… Захотелось напеть мелодию… Может, так бы она откликнулась и нашла меня?..

— Да… я тоже помню гимн, — подняв голову к небу, молвила я. — Надеюсь, моя п…

— Чудненько! — перебила Амабель, громко хохотнув. Кхм, говорить поверх других она тоже любила и довольно часто этим промышляла. Так Милтон не успел договорить на выходе из Силенту десять слов!

— Юнок, а ну-ка, брысь от лягушки!

Послышался строгий голосок Телагеи, что побежала по мокрой траве за Юнком. Боковым зрением увидела, как козлёнок поскакал за голубой озерной лягушкой, по пути сбивая длинные камыши. Его копытца создавали хлюпающий звук, разлетелись по сторонам все светлячки, проснулся лягушачий хор, сопровождаемый аккомпанементом шуршащей травы.

Призрачная брошь забилась на грудной клетке, тело будто пронзили сотни иголок, резко задышала свободней. Я почувствовала ту самую родную ауру, несравнимую ни с чем — ауру места, где находился Источник магии Гостленов, ее настоящий дом.

Все так же вдохнули полной грудью и остановились, Тела замерла на бегу, так и не поймав Юнка. А я вышла вперёд, осматриваясь.

Озеро Бэддайнилейкер было спокойно в эту ночь, загадочно и бесшумно. Сверкающий месяц, белые звёзды и чёрное небо отражались в безмятежной водной глади, озеро походило на большое зеркало. Ели чуть колыхались, на них собрались, казалось, все светлячки Броквена; свет попадал на знакомое полчище кустов и призрачных зайцев. Бабочки кружились вместе с синей пыльцой, затем их обволакивали бирюзовые волны. Они так посветлели, что даже сквозь них были видны пейзажи Бэддайни: могучие ели, танцы синей живности средь кустов и само озеро — великое, волшебное.

Что ещё удивительно, оно совсем не отличалось от озера в живом Броквене. Здесь я также чувствовала себя умиротворено и блаженно, словно оказалась в самом безопасном месте мира, а магия не чуяла никакого подвоха, играясь с водой и пыльцой. Отцу удалось изменить все в Броквене, кроме озера Бэддайнилейкер.

— Это… оно, — от вида старого мостика на глаза даже навернулись слёзы.

— Мы дошли… — Эйдан протяжно выдохнул, открепляя жезл Эйнари от рюкзака и поднимая в воздух, пропитанный волшебством Гостленов. — Даже не верится!

— Такое же красивое, как и всегда, — медленно подошла ближе к Эйдану. Тайлер тоже подрагивал и с явным трепетом водил по искрящейся рукояти жезла. Я же опустила голову на его плечо, стараясь унять приятную дрожь в кончиках пальцев. — Мое любимое место в Броквене…

Стало так хорошо здесь, как никогда в жизни не было. Испарились бесследно все переживания, сцены смертей Особенных, весь беспредел призрачного Броквена… Болезненные воспоминания из прошлого и настоящего точно смыла озёрная пена. Я уж совсем позабыла, каково это — слушать лёгонький плеск воды и не думать ни о чем, смотря с мостика на древние ели, обвитые бирюзовыми нитями. Все-таки Цветущая гора Дарли не сравнится с Бэддайнилейкер, хоть там и яркий свет, и радость за умерших, чьи белые призраки забирала Смерть. Только на тихом