class="p1">Едва очутившись вне зоны их слышимости, я бросилась бежать. Стремглав промчалась мимо гвардейцев и лакеев, которые еще были на ногах в этот поздний час, но слезы выступили у меня на глазах еще прежде, чем удалось добраться до парадной лестницы.

Я взлетела по ступеням, протиснулась мимо встревоженного охранника и скрылась в своей комнате. Там я плюхнулась на постель, глядя в окно. Сердце у меня разрывалось.

Америка, какая же ты дура, какая дура! Я уеду домой. Забуду обо всем, как будто ничего и не было. И выйду замуж за Аспена.

Аспен – единственный, на кого я могла рассчитывать.

Вскоре в дверь постучали, и в комнату, не дожидаясь ответа, вошел Максон. В несколько решительных шагов он очутился у моей кровати. Вид у него был очень рассерженный.

– Ты меня обманывал! – Я накинулась на него столь стремительно, что он даже рот не успел открыть.

– Что? Когда?

– Лучше скажи, когда ты меня не обманывал! Как мог человек, который рассуждал о том, чтобы сделать мне предложение, быть застуканным с поличным с кем-то вроде нее?

– То, что я делаю с ней, не имеет никакого отношения к моим чувствам к тебе.

– Шутишь? Или, раз ты у нас будущий король, это значит, что ты можешь тискаться с полуголыми девицами, когда пожелаешь?

Максон вздрогнул:

– Нет. Я вовсе так не считаю.

– Почему она? – спросила я, глядя в потолок. – Почему из всех девушек на планете тебе приспичило делать это именно с ней?

Я устремила на Максона взгляд в ожидании ответа. Он покачал головой и отвел глаза.

– Максон, она притворщица, фальшивка. Как ты можешь не видеть, что за этим слоем штукатурки не скрывается ничего, кроме манипуляторши, которая жаждет воспользоваться тобой в своих целях?

– Ну почему, я это прекрасно вижу. – Максон издал смешок.

– Так почему же тогда?.. – Его спокойствие меня ошарашило.

Но я уже сама знала ответ.

Он понимал. Разумеется, он все понимал. Он ведь вырос среди этого. Он, небось, дневники Грегори читал вместо сказок перед сном. Не знаю, почему я ожидала от него чего-то другого.

Как можно было быть такой наивной? Когда я думала, что есть кандидатуры куда лучше моей на роль его принцессы, я имела в виду Крисс. Она была милая, терпеливая и вообще в миллион раз превосходила меня по всем параметрам. Но я видела ее рядом с другим Максоном. Для достойного преемника Грегори Иллеа единственная подходящая пара – Селеста. Уж она-то обрадовалась бы возможности прибрать к рукам всю страну.

– Все, – сказала я решительно. – Ты хотел, чтобы я приняла какое-то решение, и я его приняла. С меня хватит. Я по горло сыта Отбором, я по горло сыта всем этим враньем, и я по горло сыта тобой. Господи, как я могла быть такой дурой? Я уезжаю.

– Никуда ты не уезжаешь, – отрезал он. – Ты уедешь тогда, когда я скажу. Ты просто сейчас расстроена.

Я вцепилась себе в волосы, как будто собиралась выдрать их с корнем.

– Да что с тобой такое? Что за иллюзии? С чего ты решил, что я смирюсь с увиденным?! Я ненавижу эту девицу! А ты целовался с ней. Я не желаю иметь с тобой больше ничего общего.

– Боже правый, женщина, ты слова мне не даешь вставить!

– А что такого ты можешь сказать в свое оправдание? Отправь меня домой. Я не желаю больше здесь оставаться.

Мы перебрасывались репликами с бешеной скоростью, и вдруг он замолчал. Молчание было пугающим.

– Нет.

Я пришла в ярость. Разве он сам не просил меня об этом?

– Максон Шрив, ты просто ребенок, не желающий выпускать из рук игрушку, которая ему не нужна, но допустить, чтобы она досталась кому-то другому, он не может.

– Понимаю, что ты злишься, но… – негромко заговорил Максон.

– Злюсь – это еще очень слабо сказано! – Я отпихнула его.

Принц по-прежнему был спокоен.

– Америка, не называй меня ребенком. И не смей толкаться.

– И что ты мне за это сделаешь? – Я снова пихнула его.

Максон перехватил мои запястья и, заведя руки за спину, обездвижил. В его глазах промелькнул гнев. Я была рада это видеть. Хотелось, чтобы принц спровоцировал меня, дал мне повод причинить ему боль. Я готова была разорвать его в клочки.

Но в нем не было ярости. Вместо нее я ощутила бурлящую теплую энергию, которой так давно в нем не замечала. Наши лица разделяли считаные дюймы. Его взгляд был напряжен. Максон словно гадал, какой прием встретит. А может, он и вовсе об этом не заботился и мне это лишь привиделось. Несмотря на то что это было неправильно, мне все равно хотелось этого. Мои губы сами собой приоткрылись, прежде чем я успела понять, что происходит.

Я тряхнула головой, отгоняя наваждение, и отступила назад, к балкону. Максон не стал меня удерживать. Я сделала несколько вдохов-выдохов, чтобы успокоиться, прежде чем обратиться к нему.

– Ты отправишь меня домой? – спросила я тихо.

Максон покачал головой, то ли не в состоянии, то ли не желая говорить.

Я сорвала с запястья подаренный им браслет и швырнула на пол.

– Тогда уходи, – прошептала я.

Я отвернулась к балкону и стала смотреть за окно, дожидаясь, когда хлопнет дверь. Он ушел, а я упала на пол и разрыдалась.

Они с Селестой – одного поля ягоды. Оба насквозь фальшивые. Я не сомневалась, что Максон до конца жизни будет соловьем разливаться перед народом, поддерживая в нем заблуждение по поводу того, какой он распрекрасный, а сам в это же время примет такие законы, что они никогда не смогут вырваться из своих оков. Точно так же, как Грегори.

Я сидела на полу, поджав ноги под ночной сорочкой. Как бы зла я ни была на Максона, еще сильнее я злилась на себя. Нужно было сопротивляться яростней и сделать больше. А не сидеть здесь живым воплощением поражения.

Утерев слезы, я успокоилась и оценила ситуацию. Я по горло сыта Максоном, но по-прежнему нахожусь во дворце. И этим состязанием тоже по горло сыта, но от меня ждали презентацию. Возможно, Аспен и считал, что я сделана не из того теста, чтобы быть принцессой, – и он был прав, – но зато он всегда в меня верил. И мой отец тоже верил. И Николетта.

Теперь речь уже не шла о победе. Так разве можно уйти, не хлопнув напоследок дверью?

Глава 27