частной собственности составляла в Западной Европе примерно 60 процентов (55 процентов во Франции, 70 процентов в Великобритании), затем упала до менее чем 20 процентов в 1980-1990 годах, а затем с тех пор росла. Рост неравенства был гораздо сильнее в США, где доля верхнего центиля в 2010-2015 годах приблизилась к 40 процентам, что близко к уровню 1900-1910 годов. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Конец общества собственности; стабильность неравенства в оплате труда

Что касается Европы, я должен подчеркнуть масштаб и историческое значение деконцентрации богатства, произошедшей в период с 1914 по 1970-е годы (рис. 10.4-10.5). В частности, верхний центиль, который в 1900-1910 годах владел 55% всей частной собственности во Франции, 60% в Швеции и 70% в Великобритании, к 1980-м годам владел не более 15-20% в любой из этих стран, а в 2000-2020 годах поднялся до 20-25% (а в реальности, возможно, и немного выше). Этот обвал доли самых богатых тем более поразителен, что до начала Первой мировой войны не было никаких признаков того, что такая эволюция возможна. Во всех европейских странах, по которым у нас есть адекватные данные о богатстве, концентрация собственности была чрезвычайно высокой на протяжении всего XIX века и до 1914 года, с небольшой тенденцией к росту и, в конце концов, ускорением темпов роста в десятилетия, предшествовавшие Первой мировой войне. 9.То же самое верно и для стран, где у нас есть данные о подоходном налоге, позволяющие изучить последние десятилетия девятнадцатого века: например, Германия, в которой с 1870 по 1914 год мы обнаруживаем растущую концентрацию общего дохода за счет дохода, полученного от капитала. Заработная плата действительно начала медленно расти в последние десятилетия девятнадцатого века и в первое десятилетие двадцатого, что является положительным знаком по сравнению с практически полной стагнацией (или регрессом) заработной платы с 1800 по 1860 год или около того. Более того, эта мрачная эпоха индустриализации способствовала подъему социалистических движений. В любом случае, неравенство оставалось довольно высоким в 1870-1914 годах, а концентрация богатства и доходов от капитала даже усилилась вплоть до Первой мировой войны.

В целом, все указывает на то, что концентрация богатства была очень высокой в восемнадцатом веке и ранее в рамках трифункционального общества, где права собственности часто пересекались с регальными правами, осуществляемыми клерикальной и дворянской элитой. Некоторые исследования показывают, что неравенство в богатстве росло в Европе между пятнадцатым и восемнадцатым веками и что эта тенденция продолжилась в девятнадцатом веке по мере укрепления прав собственности (на это указывают данные по французским поместьям, а также другие данные из Великобритании и Швеции). Однако сравнения с периодами до XIX века полны неопределенности, отчасти потому, что имеющиеся данные обычно относятся к конкретным городам или регионам и не всегда охватывают все население бедных, а отчасти потому, что само понятие собственности тогда ассоциировалось с юридическими и юрисдикционными привилегиями, которые трудно оценить количественно. В любом случае, источники, несмотря на их несовершенство, указывают на уровень неравенства богатства в XV-XVIII веках, значительно превышающий тот, который наблюдается в XX веке.

Таким образом, снижение концентрации богатства в двадцатом веке стало крупным историческим новшеством, важность которого невозможно переоценить. Конечно, богатство по-прежнему распределялось крайне неравномерно. Но впервые в истории современных обществ значительная доля общего богатства (несколько десятков процентов, а иногда и половина) принадлежала социальным группам, находящимся в нижних 90 процентах распределения. Люди из новых слоев собственников могли владеть собственными домами или небольшими предприятиями, но у них не было достаточно средств, чтобы жить только на доходы от собственности; их богатство дополняло их труд, который был их основным источником дохода. Богатство было просто признаком достижений, символом статуса, достигнутого тяжелым трудом. Напротив, сокращение доли самых богатых домохозяйств, и в особенности крах верхнего центиля (доля которого в течение ХХ века в Европе делилась примерно на три), означало, что людей, способных жить только на ренту, дивиденды и проценты, стало гораздо меньше. Таким образом, произошла трансформация самой природы собственности и, одновременно, ее социальной значимости. Еще более поразительным было то, что этот процесс распространения собственности и обновления элит совпал с ускорением экономического роста, который никогда ранее не был таким быстрым, как во второй половине двадцатого века. Нам необходимо лучше понять это.

РИС. 10.6. Неравенство доходов и богатства во Франции, 1900-2015 гг.

 

Интерпретация: В 1900-1910 годах 10 процентов, получавших наибольший доход от капитала (рента, прибыль, дивиденды, проценты и т.д.), получали около 90-95 процентов общего дохода от капитала; 10 процентов, получавших наибольший доход от труда (заработная плата, вознаграждения, не связанные с оплатой труда, пенсии), получали 25-30 процентов общего дохода от труда. Сокращение неравенства в ХХ веке произошло исключительно за счет деконцентрации собственности, в то время как неравенство трудовых доходов изменилось незначительно. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Кроме того, следует отметить, что эта деконцентрация собственности (и, следовательно, доходов, полученных от собственности) является основной причиной снижения неравенства доходов в Европе в течение двадцатого века. В случае Франции, например, мы обнаруживаем, что неравенство трудовых доходов (включая как заработную плату, так и доходы, не связанные с оплатой труда) в двадцатом веке существенно не уменьшилось. Если игнорировать краткосрочные и среднесрочные колебания, доля верхнего дециля колебалась между 25 и 30 процентами от общего трудового дохода, и только обвал неравенства доходов от капитала может объяснить снижение общего неравенства доходов (рис. 10.6) То же самое верно, если мы посмотрим на долю верхнего дециля трудовых доходов, которая колебалась между 5 и 8 процентами во Франции в двадцатом веке без четкой тенденции, в то время как соответствующая доля доходов от капитала упала, что привело к снижению доли верхнего дециля в общем доходе (рис. 10.7).

РИС. 10.7. Соотношение доходов и богатства в верхнем центиле во Франции, 1900-2015 гг.

 

Интерпретация: В 1900-1910 годах верхний центиль доходов от капитала (рента, прибыль, дивиденды, проценты и т.д.) требовал примерно 60 процентов от общей суммы; верхний 1 процент владельцев капитала (недвижимость, профессиональные и финансовые активы, за вычетом долгов) владел примерно 55 процентами от общей суммы; верхний центиль общего дохода (труд и капитал) получал примерно 20-25 процентов от общей суммы; верхний центиль доходов от труда (заработная плата, вознаграждения, не связанные с оплатой труда, пенсии) получал примерно 5-10 процентов от общей суммы. В долгосрочной перспективе сокращение неравенства полностью объясняется деконцентрацией богатства. Источники и серии: piketty.pse.ens.fr/ideology.

Однако следует быть осторожным и не преувеличивать