Вопрос: Но вы ведь не убили свою сестру Джинни, так?

Ответ: Пока нет.

Вопрос: Хотите сказать, что планировали это? Вы же никогда не думали об этом, правда?

Ответ: Иногда… мне хотелось убить мать и сестру Джинни, просто чтобы выбросить все прошлое из головы.

Приезжих представителей закона, которые заглядывали к заключенному, удивляла его заурядная внешность. Почему его было так трудно поймать? Как ему удавалось оставлять так мало улик? Может ли скрываться криминальный гений за этой простецкой физиономией?

Офис судмедэксперта частично прояснил эту загадку, подтвердив, что Шоукросс убивал своих жертв в Рочестере методом, известным как «мягкое удушение». Он сжимал недостаточно сильно, чтобы не раздробить подъязычную кость, которую можно было бы обнаружить в останках. Вместо этого он применял контролируемое сжатие, которое было достаточно сильным, чтобы перекрыть дыхательные пути своей жертвы, убивая скорее как гепард, чем как лев.

– Мягкое, быстрое удушение, – объяснял заместитель начальника полиции Терренс Рикард, – оставляет не так уж много травм. Затем он использовал тело для секса.

В процессе разложения личинками перерабатывались такие улики, как отметины, синяки и телесные жидкости. Шоукросс признался, что прикладывал все усилия, чтобы спрятать тела, чтобы дать им время разложиться, тем самым затруднив полиции установить его связь с жертвой. Это был прием, который он использовал в случае с Джеком Блейком и, возможно, с другими неизвестными людьми.

После того как имя и лицо убийцы стали достоянием общественности, выяснилось, что десятки жителей Рочестера знали его или имели с ним дело.

Кто-то считал его нормальным, кто-то странным, но ни у кого не нашлось причин позвонить насчет него в полицию. Бойфренд Джун Стотт, Джо Тиббетс, рассказал, что видел его с Джун. Соседка Марии Уэлш, которая сбежала на юг, в Скрантон, во время паники насчет серийных убийств, сказала, что он снимал ее и убитую Марию. Барбара Дотсон вспоминала его как обычного клиента с грубыми руками. Он заплатил ей пятьдесят долларов за вариант «пополам». Она сказала: «Он не был странным. Он не был грубым. Он ничего для меня не значил». Жительница района сообщила, что «каждую ночь, начиная с июня, он парковался и сидел в своей машине».

Джим Боннелл и его коллеги начали понимать, почему Шоукросса было так трудно поймать.

– Он был невидим, – объяснил начальник оперативного подразделения. – Слонялся по боковым улочкам, такой неприметный, толстый старик на велосипеде. Он всем помогал, раздавал оленину и лосося, мило разговаривал с людьми. Все воспринимали его как старого доброго «Митча» или «Джо». Когда он появлялся в машине Клары, проститутки запрыгивали к нему. Он был их завсегдатаем, одним из самых надежных. И он не был глуп. Ближе к концу он стал избегать главных улиц, парковался в переулках и сидел там, пока не замечал то, что ему нужно».

Вместе с Боннеллом и другими полицейскими определить мотив убийств пытался и майор Линд Джонстон.

– Почти каждая женщина, убитая Шоукроссом, была небольшого роста, около полутора метров, с каштановыми или грязно-светлыми волосами, – задумчиво рассуждал он. – Здесь есть проститутки любого роста, но этот парень выбрал одиннадцать невысоких женщин с каштановыми волосами. Может ли это быть случайностью? Может быть, дело в том, что педофил всегда остается педофилом. Он знал, что вернется в тюрьму, если приблизится к детям, поэтому преследовал невысоких женщин. А может, это все потому, что он ненавидел другую невысокую женщину с каштановыми волосами. Скажем… свою мать? Кто разберет, черт возьми? Я сомневаюсь, что он сам смог бы дать ответ.

Джордж Эле из отдела криминалистического анализа склонялся к гипотезе насчет педофилии.

– Я думаю, он хотел убивать детей, но не смел, – сказал дружелюбный сержант. – Если бы он убил ребенка в этом городе, десять сотрудников службы условно-досрочного освобождения позвонили бы мне в офис и опознали его в течение часа. Потому что на нем уже висел этот ярлык – «педофил-убийца». Но педофила никто не искал. Мы искали парня, который убивал шлюх.

Теперь, когда убийца был задержан, Эле признался, что нашел несколько хороших улик, спрятанных в стопках непрочитанных бумаг.

– У нас была наводка о десятискоростном велосипеде с удочками. И чудаке по имени Митч. Один горожанин видел, как пузатый парень зашел в кусты с Пэтти Айвз. Кто-то заметил подозрительного хромого мужчину. О серо-голубой машине сообщалось несколько раз. Может быть, нам следовало собрать все это вместе, но таких сообщений было всего лишь четыре или пять из тысячи. Чтобы установить какую-либо связь, нужен был человек, который прочитал бы их все и запомнил.

Следователь Ленни Борриелло, вернувшийся на работу после своего краткого празднования, был озадачен некоторыми из этих теорий, сочиненных задним числом.

– Знаете, к чему в конце концов все свелось? К обычному расследованию убийства: отслеживанию зацепок, поиску свидетелей, слежке, опросам и финалу. Обычная старомодная детективная работа. Возможно, мы поймали бы его раньше, но потратили так много времени на компьютеры – устанавливая уличных клиентов, проверяя лицензии на отстрел дичи, работая с документами. Мы узнали сотни имен благодаря этой проклятой телелотерее, но знаете, чьего имени мы не узнали? Шоукросс тусовался в «Тексас Ред Хотс», и ему нравилось получать что-то бесплатно. Но он был слишком умен, чтобы подписать лотерейный билет. И вообще, кто, черт возьми, собирался проверить все эти списки?

Поскольку убийца ожидал суда, розыгрыш был без лишнего шума сфальсифицирован. Расследование убийства уже обошлось управлению полиции в 575 000 долларов сверх бюджета; ненужная награда в виде телевизора стоимостью 2000 долларов, возможно, для сутенера или кого-то еще, была бы слишком болезненной, чтобы о ней думать. Во внутренней стенке коробки из пенополистирола была прорезана бритвой щель и вставлена поддельная запись. В публичном розыгрыше победителем стал полицейский под прикрытием. Все обставили так, как если бы никакого розыгрыша никогда и не бывало.

Разбежавшиеся проститутки вернулись из Сиракьюса, Скрантона, Бингемтона и городков на юге, а проститутки-ветераны, такие как Джо Энн Ван Ностранд, снова вышли на улицу, и жажда наркотиков возобладала над благими намерениями. Подростки толпились в окрестностях Лейк– и Лайелл-авеню, подбадриваемые бойкими сутенерами, которые объясняли, что Сиреневый город – это толерантное место, где дружелюбные копы объединяются с работающими девушками, чтобы ловить преступников.

Проехавший по «коридору проституции» Терренс Рикард был шокирован.

– Яблоку негде упасть, – сообщил он шефу Эрлахеру. – Там сейчас просто карнавал.

Полиция получила приказ провести двухдневную зачистку, а в тюрьме округа Монро установили дополнительные койки. В первые двадцать четыре часа были задержаны пятьдесят проституток, сутенеров и подручных, во вторые – еще тридцать две.

– Проституция – это не преступление без жертв, с которым следует мириться, – подчеркнул Рикард, обращаясь к журналистам. – События последних нескольких месяцев подтверждают это. Проституция разрушает много жизней и порождает слишком много побочных преступлений.

Он сказал, что не