нахмурилась и, спустя несколько секунд молчания, решила продолжать мозговой штурм. – Ладно, а что надумал по поводу того, что все наши подозреваемые конкретно в деле об убийстве Ванды Фокскасл связаны с Терезой Холт?

– Один бывший бойфренд с маниакальной склонностью, второй бывший бойфренд её погибшей от рук Стрелка подруги, – подтверждающе кивнул Рид. Я же вдруг совершенно неожиданно почувствовала нечто наподобие тока, который обычно пронзал мой орган, ответственный за шестое чувство, в моменты прозрения, в которые я приближалась к разгадке впритык. Я вдруг буквально кожей ощутила, что начинаю что-то нащупывать…

– Но ведь в жизни этой молодой матери-одиночки наверняка были и есть и другие мужчины, верно? – мои слова заставили Рида замереть. – К примеру… Кто является биологическим отцом её ребёнка?

Скрестив руки на груди, Арнольд, не сводя с меня взгляда, задумчиво хмыкнул, и в следующую секунду я моргнула от телефонного звонка, поступившего на его телефон. Заметив, что звонит один из братьев Джексон, я решила, что, возможно, мне тоже кто-то мог звонить, но мой телефон остался в спальне наверху.

– Слушаю, – подняв трубку, ответил Рид, я же, не сводя с него взгляда, затаила дыхание. Он слушал около пятнадцати секунд, после чего ответил собеседнику коротким: “Выезжаю”.

– Что случилось? – моментально напряглась я, прочтя в глазах напарника контролируемое беспокойство.

– Джексон-младший попросил меня заехать за тобой, так что одевайся. Тереза Холт пропала.

Глава 44.

Тереза Холт.

30 сентября – 20:30.

Трёх часов для празднования бюджетного детского дня рождения более чем достаточно. За три часа взрослые успевают обсудить все возможные и невозможные темы, после чего постепенно начинают уставать от шума, так что к концу третьего часа, когда дети начинают утомляться от общества друг друга, а самые маленькие даже впадать в капризы, можно подавать торт, чтобы счастливый именинник задул свечи и загадал желание, после чего каждый присутствующий съест свой кусок и покинет вечеринку довольным, а счастливая мать именинника займётся уборкой дома, которая растянется на целые сутки.

– Между Аланом и Филиппой вновь что-то есть? – пихнув меня в плечо своим плечом, поинтересовалась Астрид. Пока все были в гостиной, мы с ней, затаившись на кухне, готовили к подаче торт. – Эта яркая парочка какая-то чрезмерно веселая в компании друг друга.

– Правда? – обернувшись через плечо, я посмотрела на Алана с Филиппой, стоящих у окна – в этот момент они активно общались с Гриром и Грацией. Филиппа была сегодня в ярко-жёлтом платье-футляре, а Алан, любящий яркие цвета не меньше своей бывшей жены, вырядился в зелёные штаны и малиновый пиджак. Семилетнюю Труди они и вовсе упаковали в блестящее платье из серебристых пайеток. Что-то рассказывая Гриру, Алан как всегда активно размахивал руками, выставив указательные пальцы вперёд, и все вокруг него смеялись. Особенно усердствовала в смехе Пиппа. – Думаешь, они снова сошлись? – вернув взгляд к торту, в задумчивости прикусила нижнюю губу я.

– Я собственными ушами слышала, как Филиппа хвалила Алана перед нашими родителями за сброшенные им пять кило.

А ведь Алан, после развода с Пиппой заметно поднабравший в весе, и вправду вдруг стал худеть. Неужели Филиппа всё-таки решила вернуться к нему и поэтому он возобновил свои походы в тренажёрный зал? Вспомнив о тренажёрном зале, я покосилась в сторону Оливии, находящейся в противоположном конце гостиной в компании Пенелопы и Одрика.

– Я за неё переживаю… – сдвинула брови я.

– Ты о ком?

– Об Оливии. По неизвестной причине она вдруг рассталась с Брэдом, а ведь они были неразлучны на протяжении почти целого десятилетия.

– Может быть у них всё ещё наладится?

– Надеюсь. Как видишь, Брэд так и не пришёл, хотя Берек вручил ему приглашение за неделю до праздника… – я тяжело вздохнула. – На Оливию больно смотреть…

– Да уж, на твоей подруге лица нет. Зато Джей с тебя весь вечер глаз не сводит.

– Правда? – мгновенно вспыхнула я и сразу же едва не обернулась, чтобы проверить слова сестры, но вовремя себя одёрнула.

– Правда. Даже сейчас пялится в твоём направлении. Будем надеяться, что этим пожирающим взглядом он сверлит тебе спину, а не щупает твою задницу.

– Он что, смотрит на меня “пожирающим” взглядом? – открывая упаковку с декоративными свечами, слегка пригнув голову в сторону сестры, перешла на шёпот я.

– Ага. Прям пожирающим. А ты смущаешься… Что у тебя с этим парнем?

– Да так, ничего… Гуляем по пляжу по утрам.

– Гуляете по пляжу?

– Ну да, гуляем. Он рассказывает мне о себе, а я ему немного о себе…

– Например?

– Например, он обожает собак и хочет завести себе лабрадора. А я мечтаю увидеть Европу.

– И часто вы обмениваетесь подобной информацией по утрам?

– Уже третий раз.

– Третий? Ну всё…

– Что?

– Правило трёх свиданий, сестра. Готовься. На четвёртом свидании этот красавчик тебя поцелует, – словив мой резкий взгляд, моя собеседница осеклась. – Ну или по крайней мере совершит попытку.

Как только она произнесла эти слова, совершенно неожиданно пространство, пропитанное плотным гулом весёлых голосов гостей, разрезала мелодия дверного звонка.

– Кто это? – подняла голову над тортом Астрид.

– Без понятия, – растерянно пожала плечами я. – Все приглашённые уже собрались, да и вечеринка должна закончиться через полчаса… Брэд! – едва сдержавшись, чтобы не подпрыгнуть на месте, я, увидев напряжённое выражение лица Оливии, моментально нашла правильный ответ. – Вставь свечи в торт, пожалуйста, и можешь их уже поджигать… Я открою дверь.

Метнувшись из кухни мимо гостей, переступая детей, играющих в центре комнаты и лежащих прямо на полу как попало, я поспешила к выходу. Поправив на своей голове праздничную шапочку в виде картонного конуса, прикреплённую к волосам заколками-невидимками, найденными в сумочке моей матери, я открывала дверь с широкой улыбкой на лице, уже зная, что скажу этому гостю: “Ну наконец ты пришёл! Мы все тебя заждались!”. Однако эти слова так и не сорвались с моих губ. Потому что человека, оказавшегося на пороге моего дома, я совершенно не ждала. Никто не ждал…

От шока моя улыбка резко сменилась неприкрытым ужасом в моих не умеющих скрывать сильные эмоции глазах. Пожалуй, так страшно мне в моей жизни ещё не бывало. Даже когда я осознала, что я забеременела от человека, использовавшего меня и безжалостно бросившего, как ненужный шарф или варежку в сугроб, я не чувствовала такого… Такого отчётливого нависания над пропастью.

– Байрон? – моё сердце чуть не выпрыгнуло из горла вместе с этим тяжеловесным мужским именем. – Что ты здесь делаешь?

– Проезжал мимо, – невозмутимо повёл одной бровью он. – А у тебя какой-то праздник? – я ничего не ответила,