– Держи, брате! – услышал он чей-то голос, из последних сил ухватился за брошенную веревку и, подтянутый к берегу, стукнулся головой о прибрежный камень. И свет померк в его глазах.

Отрок не увидел, как, тяжело перевалившись через порог, с треском ухнула вниз ладья, как уносило в пучину обезумевших от страха людей, как совсем неприметно уходил вверх по реке челнок с купцами.

– Эх, отроче, отроче, – оглянувшись на водопад, с сожалением произнес Харинтий. – Ну, да теперь ничего не поделать. Гребанем, друже?

– Гребанем, – стиснув от боли зубы, усмехнулся сурожец.

– Я хочу его крови! – указав на вытащенного из воды парня в желтой рубахе, произнес Велимор.

– Почему именно этого? – удивленно спросил его Истома Мозгляк. – Ты можешь взять любого. Хоть вон того, – он кивнул на мускулистого гребца, – уж он-то все посолидней.

– Нет, этого, – упрямо повторил волхв. – И немедленно. Сами знаете, днем я не смогу перевоплотиться, а Повелитель должен узнать все как можно быстрее.

– Ну, хочешь, так получай! – Истома махнул рукою. – Потащишь с собой? Только смотри, он полумертвый, еще не выдержит, сдохнет.

– Не успеет, – вскидывая на плечи пленника, ухмыльнулся молодой жрец – волкодлак-оборотень.

Он утащил жертву на холм, привязал к дереву, похлопал ладонями по щекам.

Порубор со стоном открыл глаза, осмотрелся…

Глянув на него, Велимор скинул с себя одежду и, встав на четвереньки, приблизился к отроку. Тот в ужасе распахнул глаза, увидев, как красивое лицо подобравшегося к нему светлоглазого парня вдруг принялось вытягиваться вперед, превращаясь в оскаленную волчью морду. Заскрипела кожа, треснули кости, дернувшись всем телом, волкодлак вытянулся, завыл, протянул к горлу Порубора страшные когтепалые руки. Отрок откинул голову, больно ударившись затылком о ствол дерева. И даже не застонал, хотя и в самом деле было очень больно. Но что эта боль по сравнению с тем, что его ожидало сейчас! Погибнуть в муках, быть заживо пожранным волкодлаком – страшная, нелюдская смерть. Закрыв глаза, Порубор зашептал молитвы… У самого горла клацнули острые зубы…

Звеняще пропев, пущенная из ближнего леса стрела, попав вол-кодлаку в спину, вылезла из груди, закровавилась чуть пониже сосков острым металлическим жалом.

Жутко завыв, так и не успевший превратиться в волка оборотень покатился по траве и, изогнувшись, замер…

Порубор покрутил головой. Кто же…

– Рад видеть тебя, Поруборе!

– Вятша!!!

Отрок не верил своим глазам – пред ним и в самом деле стоял старинный друг Вятша, с кем когда-то немало было пережито. А может, это просто кажется? Порубор зажмурил глаза… снова открыл. Нет, Вятша никуда не исчез, так и стоял перед ним на фоне быстро светлеющего неба, в узких варяжских штанах, обнаженный по пояс. А на груди, у сердца – синее изображение волка.

– Ты как же здесь, друже?

– Следил за волхвами. Давно уже, – развязывая зубами веревки, кратко пояснил Вятша. – Целое осиное гнездо у них здесь. Жаль, мы ничего не сможем с этим поделать. Что у тебя с рукой? Ранили? Ничего, перевяжем! Не журись, друг! Выберемся…

– А я и не сомневаюсь, – слабо улыбнулся Порубор. – Только побыстрее надо. И там, у реки, поискать челнок…

– Поищем, – кивнул Вятша. – А не найдем, так и пешком выберемся. Я тут много троп знаю. – Он вдруг оглянулся и озадаченно открыл рот. – А где же этот?

– Ты забыл? Волкодлака нельзя убить простой стрелой, друже! – покачал головой Порубор.

– Ну я и дурень! Надо было вырезать осиновый колышек… Как же он не набросился-то на нас?

– Думаю, не успел… – отрок кивнул на посветлевшее небо.

За рекою, над бескрайними голубыми степями, вставало солнце.

Глава 11

Уход

В Сказании есть выразительный штрих… Имеем в виду религиозный аспект их жизни, засвидетельствованный сооружением «идо-лопоклонных» курганов и холмов, где совершались жертвоприношения.

И. Я. Фроянов. Древняя Русь

Июнь 866 г. Рось-река

Хельги-ярл давно ждал засады. Можно сказать, даже жаждал ее всей душою, желая поскорее сойтись с черным друидом в честной схватке, как уже было когда-то несколько лет назад и, увы, закончилось ничем. Но теперь, похоже, друиду удалось изменить время, что и увидели все на примере Рюрика, который, конечно, должен был умереть, но почти на десяток лет позже. Хельги даже точно ощущал, на сколько – ровно на тринадцать лет раньше погиб новгородский князь Рюрик, Рюрик Ютландец, уважаемый всеми конунг и северный русский князь, наследником которого стал теперь Хельги-ярл – князь Олег, прозванный Вещим. Рюрик умер не просто так – его судьбу изменил Дирмунд, вернее, Черный друид Форгайл, действующий от имени второго киевского князя. Если Дирмунду как-то удалось изменить приговор норн, кто знает, не может ли этим воспользоваться Хельги? Если нить судьбы Ютландца была перебита раньше, почему не может прерваться судьба друида Дирмунда? Или – судьба его, Хельги. Но тут уж как повезет, в этом смысле ярл верил в себя и свою удачу, недаром когда-то давно говорила ему девушка-жрица Магн дуль Бресал: «Ты, тот, кто может…»

«…Остановить черное дело друида», – мысленно продолжил ярл, стоя на корме ладьи, рядом с кормчим. Вся северная дружина уместилась на пятнадцати кораблях, всего же их отошло от Киева около сотни! Вместительные, украшенные червлеными щитами насады – суда с надставными бортами, юркие челны-моноксилы, широкие плоскодонные лодки – в них везли лошадей – все это были, конечно, не драккары – быстрокрылые кони моря, но все же, все же… Хельги даже почувствовал давно знакомый азарт, словно перед ним был не Днепр, а дорога ладей – бескрайняя синева моря. Кажется, вот-вот – и за излучиной покажутся низкие берега восточной Англии.

– Трепещите, англы! – со смехом бросил Снорри. – Помнишь, ярл, как тогда, в Мерсии?

Хельги тоже засмеялся:

– Еще б не помнить…

Хотел было сложить приличествующую случаю вису, да раздумал. Кто тут оценит ее, кроме Снорри да еще нескольких норманнов? Хаснульф и его люди были на других кораблях, вон впереди реяли на мачтах их боевые стяги. А Хельги не торопился, поджидал кое-кого, да и так, имел еще планы. Хотя, конечно, по всем обычаям, следовало бы плыть впереди, рядом с ладьей Хаскульда. Ярл уважал обычаи, но полностью игнорировал их, когда дело касалось выгоды, неважно какой, материальной или военной. Он посмотрел назад, высокий и красивый князь северных русских земель! Русы – так еще называли славян, так называли и служивших им норманнов, ведь, призвав Рюрика со словами «Володей нами!», на самом деле хитрые русичи хотели сказать совсем