- Я про поправки, которые я тебе приносил на прошлой неделе, ты читал? - Питер указал на стопку пергамента в левом верхнем углу стола.

- А, это! Читал конечно. В принципе согласен, но придётся слегка изменить, чтобы иметь шансы на одобрение. - Тихий Орлан поправил стопку. - Табель о рангах тоже изучал, правда не совсем понятно, какой статус буду иметь я.

Первый Закон - это конституция Лиги, основополагающий нормативный документ. Во всяком случае, ничего другого Питер не планировал. Писал он её три месяца, совместно с Тихим Орланом, оригинал, написанный на самой дорогой и долговечной бумаге, хранится в Зале Совета, под защитой толстого стекла, рамок из железного дерева и стального замка, ключи от которого есть только у Верховного Старейшины. Вообще, концепция Первого Закона варилась в голове Питера уже давно, очень давно. В один момент она приобрела законченную форму, он изложил её на бумаге, потом показал Орлану, тот внёс правки, потом они спорили, ругались, но в конце концов, создали конечный вариант. Пятьдесят семь страниц формата "стандартный лист пергамента", которые позже перенесли на бумагу, был принят на первом заседании Совета Старейшин. Тогда старейшины ещё не осознавали делегированные им полномочия, поэтому были согласны со всем. Сейчас, им разрешено предлагать, внедрять, но трогать Первый Закон запрещено. Питер тоже не может напрямую вносить изменения, лишь поправки, которые не вносятся в текст, а существуют в отдельной книге, называемой "Поправки к Первому Закону". Мир и ситуация меняются, Закон тоже.

Поправка Питера касалась права на ношение оружия всеми гражданами Лиги, регламента допустимого оружия и прочих деталей, которые точно не понравятся другим старейшинам. Это было покушение на заветы предков, которые запрещают женщинам и другим НЕ воинам носить оружие. Питер решил это изменить. Просто в Лиге так мало людей, что пятьдесят процентов потенциальных солдат застрявших на кухнях и полях - сущее расточительство в его глазах. Это лишь первый шаг. Пусть женщины свыкнутся с такой ношей и ответственностью. В будущем, ситуация может сложиться так, что потребуется сила всех граждан Лиги, и тогда они будут готовы. Стоит отметить, что эта поправка касалась только не порохового оружия. Пороховое оружие оставалось уделом воинов, дабы не создавать настоящий геморрой для жителей будущего. Питер никогда не забудет, сколько проблем создали общедоступные стволы в школах и институтах США. Огнестрельное оружие будет только у воинов, а вот мечи, топоры, шпаги и рапиры, дубинки, арбалеты и луки - сможет носить любой. Более того, предполагается учредить добровольно-принудительные курсы, чтобы каждый гражданин или гражданка, получив оружие, обучался у специалистов приемам применения.

Это нужно было, чтобы создать в культуре прецедент. Из пистолета убить может каждый, а вот зарубить мечом... Нужны навыки, воля, сила и желание. Луки и так являются частью культуры, их никто и не запрещал, как и арбалеты, но теперь они будут утверждены как разрешенное оружие законодательно.

- Это ладно. - Питер пододвинул стопу пергамента и приготовил чернильницу с пером. - Где нужно поправить?

*У стен Сердца-Стали. Через два с половиной месяца*

- Эй, нам не нужно проблем! Мы пришли с миром! - Леона очень сильно напрягал направленный ему в грудь ствол. Продолжение ствола ему тоже не нравилось. В глазах этого продолжения читалась готовность его пристрелить, причём не решительность или какая-то трусливая готовность, нет, именно Готовность, как раздавить ползущую по дороге гусеницу, или смахнуть собакам объедки со стола. Сделать что-то обычное.

Индеец что-то сказал на своём. Видно было, что не Леону.

- Ты говорить английский? - задал ему вопрос ещё один индеец. Очень хмурый и злой, если верить лицу. Бывает такое, когда по человеку сразу видно.

- Ох, ну слава Святой Деве! Да, я говорю на английском! - выдохнул Леон, продолжая держать руки поднятыми.

Как они оказались в такой ситуации? Обыденно. Его отряд из двухсот отчаянных головорезов, неспешно шел через земли индейцев, по направлению к загадочному городу Сердце-Стали. Их руководство вроде должно было быть оповещено, что к ним идёт идальго Леон де Сарагоса, с деловыми предложениями, но возможно именно эти индейцы, которые окружили их и готовы по первому сигналу расстрелять их, не получали никаких предупреждений.

- Ты Леон де Сарагоса? - уточнил хмурый индеец.

- Он самый, собственной персоной. - поклонился испанец. - Прошу провести меня к вашим вождям, или кто там у вас. Я имею к ним предложения. Обо мне должен был сообщить гонец от племени гуронов, рода Свирепых Вепрей.

- О тебе говорили. Но не сказали, что ты придешь с двумя сотнями людей. - хмурый ещё больше нахмурился.

- Так меня допустят до ваших вождей? - спросил Леон.

- Идем с нами. Воинов своих тоже веди, встанете под стенами. - ответил индеец.

Их расположили прямо на виду двух бастионов, с которых на них с интересом смотрели расчеты. Это напрягло не только Леона, члены отряда тоже напряглись. Здесь по десять орудий с каждого ребра бастиона, уйти удастся не всем, в случае чего.

Через полчаса ворота открылись, вышел отряд воинов, бронированных, вооруженных мушкетами. Опасные парни, и взгляды такие же как у первого. Это не новички, которые думают, когда надо стрелять. Нет, эти долго думать не будут. С ними был индеец в черных доспехах. Леон сразу понял, что тот главный. Чернобронный остановился прямо перед де Сарагосой и уставился на него.

- Вы на английском говорите? Я не очень хорошо говорю, но хорошо понимаю. - сказал Леон.

- Говори на испанском, если тебе так нравится. - пожал плечами индеец. - Зачем пришел?

- Я много слышал о вашем городе. Поговаривают, что это один из Семи Городов... - начал Леон, но увидев нотку пренебрежительности во взгляде индейца, исправился. - Я пришел наняться в качестве наемника!

- Вот оно как... - удивился слегка индеец.

- Я слышал, что у вас есть враги, много врагов. За определенную сумму, они станут и моей проблемой тоже. - широко ощерился испанец. - А я умею решать проблемы,