– Вам меня не соблазнить, – сказал он.

– Что ж, возможно, вы правы. В конце концов, я мог и ошибаться, говоря о царящем в сельской местности покое. Когда все-таки происходит трагедия, она подобна камню, брошенному в пруд: круги расходятся по потревоженной поверхности, и кажется, что вода уже никогда не успокоится.

– Неужели там действительно случались трагедии?

– Не на моей памяти. Однако примерно месяц назад кое-что сильно меня встревожило, просто я не уверен, можно ли называть это событие «трагедией» в привычном смысле слова.

– Что за событие?

– Ну, понимаете, одна девушка исчезла весьма загадочным образом. Есть у нас зажиточные фермеры по фамилии Тревор; их старшая дочь Энни считалась в некотором роде деревенской красавицей – и да, она действительно была очень хороша собой. Как-то раз Энни решила навестить тетушку-вдову, у которой собственная ферма, и поскольку два хозяйства находятся друг от друга всего в пяти-шести милях, отправилась в путь одна, сказав родителям, что пойдет кратчайшим путем через холмы. До дома тетки бедняжка так и не добралась, ее больше никто не видел. Вот и вся история, если не вдаваться в детали.

– До чего поразительный случай! Рискну предположить, в холмах нет заброшенных шахт? И чего-то вроде грозной пропасти там тоже не сыскать?

– Нет, на пути, которым собиралась идти девушка, нет никаких ям, заслуживающих такого именования; это просто тропинка, ведущая странника по пустынным, голым склонам, она даже от проселочных дорог далеко. Можно пройти несколько миль и не встретить ни души, и там совершенно безопасно.

– А что по этому поводу говорят местные жители?

– О, сплетничают о всякой ерунде. Вы себе не представляете, насколько суеверны обитатели коттеджей в таком захолустье, как мое. Ничуть не лучше ирландцев – ни на йоту, – и даже более скрытные.

– Но что конкретно они говорят?

– О, что бедняжка «ушла к фейри» или что ее «забрали фейри», ну и всякую другую чушь! – ответил мистер Воан. – Можно было бы посмеяться, не обернись эта история неподдельной драмой.

Дайсон явно заинтересовался.

– Да, – проговорил он. – В наши дни, конечно, любое упоминание о фейри кажется причудой. А как насчет полицейских? Они-то сказочную гипотезу всерьез не рассматривают?

– Нет, однако других версий у блюстителей порядка, похоже, не имеется. Чего я опасаюсь, так это того, что Энни Тревор столкнулась по дороге с какими-нибудь негодяями. Вы же знаете, Каслтаун[162] – большой морской порт, и временами самые отпетые мерзавцы дезертируют с иностранных судов и отправляются бродяжничать по всей стране. Однажды испанский матрос по фамилии Гарсия убил целую семью ради грошовой добычи.[163] Кое-кто из этих парней едва ли заслуживает, чтобы его считали человеком; и я ужасно боюсь, что бедную девушку постигла страшная участь.

– Но никто из деревенских жителей не видел моряков-чужестранцев?

– Безусловно, нет; разумеется, в сельской местности быстро замечают любого, чьи внешность и одежда хоть немного отличаются от привычных. И все-таки мне кажется, что моя теория – единственное возможное объяснение.

– Маловато сведений, чтобы делать выводы, – задумчиво проговорил Дайсон. – Полагаю, о любовной интрижке или о чем-то в этом духе не может быть и речи?

– О нет, никаких намеков на подобный поворот. Уверен, будь Энни в живых, она бы постаралась сообщить матери, что с ней все в порядке.

– Не сомневаюсь, ничуть не сомневаюсь. И все же нельзя исключать, что она жива, но не может послать весточку близким. Я так понимаю, эта история выбила вас из колеи.

– Верно. Ненавижу тайны, в особенности те, под чьей завесой притаился какой-нибудь кошмар. Но откровенно говоря, Дайсон, давайте не будем ходить вокруг да около: я явился сюда не для того, чтобы рассказывать вам про исчезновение Энни Тревор.

– Конечно, – согласился Дайсон, немного удивленный тем, как быстро Воан перескочил с темы на тему. – Вы пришли поболтать о чем-то повеселее.

– Отнюдь нет. То, о чем я вам рассказывал, случилось месяц назад, но за последние несколько дней произошло кое-что еще, по-видимому, гораздо сильнее повлиявшее на меня лично – и, каюсь, я приехал в Лондон с мыслью о том, что вы могли бы мне помочь. Помните тот странный случай, о котором поведали мне во время нашей последней встречи? Что-то про мастера по изготовлению очков.

– О да, помню. В тот раз я весьма гордился своей проницательностью – полиция по сей день понятия не имеет, зачем понадобились те чудны́е желтые очки. Но, Воан, вы кажетесь сильно расстроенным, – я надеюсь, речь пойдет не о каких-нибудь серьезных неприятностях?

– Возможно, я раздул из мухи слона и хочу, чтобы вы меня успокоили. И все-таки произошедшее кажется мне весьма странным.

– Так что же стряслось?

– Уверен, вы посмеетесь надо мной, но история такова. Узнайте для начала, что через мои земли – если точнее, вблизи от садовой ограды, – проходит тропинка, которой местные жители могут пользоваться по праву. Там мало кто ходит: время от времени дровосек, которому понадобилось срезать путь, и дважды в день – пять-шесть ребятишек, посещающих школу в поселке. Ну так вот, несколько дней назад я совершал променад перед завтраком и случайно остановился набить трубку как раз у большой калитки в ограде. Должен сказать, лес подступает к ней на расстояние в несколько футов, и упомянутая тропа пролегает в тени ветвей. Я нашел весьма приятным укрытие от разыгравшегося порывистого ветра и остался там, чтобы покурить. Опустил взгляд – и кое-что привлекло мое внимание. Прямо под оградой, на короткой траве, был выложен узор из маленьких осколков кремня. Что-то вроде этого…

Мистер Воан, схватив карандаш и листок бумаги, набросал простенький рисунок.

– Видите ли, – продолжил он, – там было, по-моему, двенадцать камешков, выложенных аккуратными рядами, на одинаковом расстоянии друг от друга, что я и отобразил на бумаге. Камешки были заостренные, и все острия оказались направлены строго в одну и ту же сторону.

– Да, – сказал Дайсон без особого интереса, – несомненно, упомянутые вами дети играли по дороге из школы. Дети, как вы знаете, очень любят складывать такие штуки из ракушек, осколков кремня, цветов, – всего, что только попадется под руку.

– Так я и подумал – просто заметил, что камешки расположены в определенном порядке, и пошел себе дальше. Однако следующим утром, когда я гулял там же – надо признаться, это вошло у меня в привычку, – на прежнем месте оказался другой узор из осколков кремня. На этот раз он выглядел весьма любопытно: вообразите спицы колеса, которые сходятся в центре, где расположено примитивное изображение чаши;