были использованы в горячих точках, маркировка FLOT стала невозможной во время интенсивных перестрелок, но пилоты смогли адаптироваться, атакуя под углом девяносто градусов к единственной маркерной вспышке и реагируя на обычные исправления.

Дела в 4-й эскадрилье шли хорошо, моральный дух был высоким, а тренировки стали интересными. Мы нанесли множество первых и последних ударов GAC, а также нанесли первые удары по целям, отмеченным воздушными FAC, используя 37-мм ракеты Sneb. Понимая, что может потребоваться вызвать несколько самолетов из разных мест, чтобы соединиться для нанесения комбинированных ударов с первыми лучами солнца, мы провели учения, в ходе которых три или четыре самолета встретились перед рассветом на заранее подготовленной позиции на значительном удалении от цели.

Встреча в темноте требовала первоначального разделения по высоте и осторожного маневрирования, чтобы выстроиться в строй при свете навигационных огней назначенного лидера удара. Было что-то волшебное в этих ранних утренних полетах, когда постепенно светлеющее небо открывало черные силуэты "Провостов", или троянцев, летящих вместе в свободном строю.

Первый сигнал о позывных на земле прозвучал за целых двадцать минут до того, как визуальный контакт пилотов с землей стал достаточно хорошим, чтобы безопасно совершать атаки с пикирования. Только летая с нами, армейские офицеры осознали нашу проблему. В результате, любые наземные силы, нуждающиеся в непосредственной поддержке с воздуха на рассвете, всегда должны были терпеть мучительно долгое ожидание после того, как "солдаты" с первыми лучами солнца дождутся "пилотов" с первыми лучами солнца.

Чтобы снизить затраты на обучение, боевые удары наносились с использованием одного пулемета или просто пары 37-мм ракет Sneb. Недорогие песчано-порошкообразные смеси Kaylite всегда использовались вместо Frantans.

Переулок в джунглях

ВЕСЬ личный состав эскадрильи должен был быть достаточно хорошо подготовлен к самообороне в случае поражения среди противника и иметь возможность оказывать помощь в обороне аэродромов. Каждый пилот и техник прошли оружейную подготовку на стрельбищах, и все должны были хорошо владеть как винтовкой, так и пистолетом.

В то время как армия всегда получала максимальную помощь ВВС в подготовке к FAC, GAC и полетам на вертолетах, этого нельзя было сказать об армии, когда мы обращались за профессиональной помощью для подготовки летного состава к методам ведения наземных боев. К счастью, у нас самих были один или два бывших армейца, поэтому 4-я эскадрилья прошла необходимую подготовку под руководством уоррент-офицера Барни Барнса. Одно из армейских учений, через которое он нас провел, было известно как ‘Тропа в джунглях’.

Jungle Lane была разработана для развития быстрой реакции и точной стрельбы в условиях высокой физической и умственной нагрузки. Подготовка к этому включала в себя установку ряда скрытых всплывающих ‘враждебных’ целей вдоль сложной извилистой трассы, известной только человеку, который ее подготовил и проводил тренировочные заезды.

Барни Барнс брал с собой на курс по одному пилоту или технику с винтовкой FN и тремя магазинами боевых патронов. Он следовал за ними, выкрикивая инструкции о том, в какую сторону двигаться, или стреляя из своего FN, чтобы показать, когда нужно нырнуть в укрытие. Цели размером с человека, стоящие, присевшие или лежащие, появлялись, когда Барни дергал за скрытые ниточки. Человек, бегущий по Джангл-Лейн, должен был произвести два выстрела от бедра сразу же, как только появлялась цель, но не теряя инерции движения вперед. Цели могли появляться на расстоянии до сорока пяти градусов, что означало необходимость оглядываться в поисках них, но при этом избегать препятствий на пути.

Я страстно ненавидел Джангл-Лейн. Барни Барнс, с другой стороны, наслаждался моей агонией, от которой перехватывало дыхание. То, что я курил, мало помогло мне бежать по глубокому песку вдоль пересохшего русла реки, а боевые патроны Барни разлетались вокруг меня во все стороны, разбрасывая песок и каменные осколки. Самые крутые берега были точками, которые он выбирал, чтобы сменить русло реки на заросли кустарника и наоборот, пока он осторожно пробирался рысью по ровной возвышенности.

Миновав первые пять целей и нырнув в укрытие, я почувствовал, что мои ноги дальше меня не понесут. Во рту был привкус крови, а легкие были близки к разрыву. Дважды я получал словесный выговор за то, что не сосчитал, сколько патронов я выпустил, когда собирался двигаться дальше, не меняя магазины. Когда прошло около пятнадцати мишеней, Барни объявил пробежку законченной. Затем мы изменили курс, чтобы подсчитать попадания по целям. Мне потребовался весь обратный путь, чтобы отдышаться, но я всегда был доволен тем, что видел каждую цель и сравнялся с результатами лучших из моих людей. Тем не менее, эти пробежки по джунглям заставили меня решить, что, если меня собьют, я уйду в укрытие и позволю кровавому врагу убегать.

Тропа в джунглях и все другие виды наземной боевой подготовки заставили меня задуматься, что привлекает мужчин в карьере пехотинца. Я знал, что они должны быть сумасшедшими, чтобы наслаждаться грязью, потом, одышкой, ползанием по-леопардиански и нырянием в укрытие на полной скорости с тяжелым снаряжением и оружием, препятствующими мягкому приземлению. Я так и не пришел к какому-либо выводу по этому вопросу, но мне показалось интересным, что солдаты задавались вопросом, какое безумие заставило пилота действовать на виду у врага, когда негде спрятаться.

‘Октябрьская революция’

ПРЕЗИДЕНТ Комитета ОФИЦЕРСКОЙ столовой в Торнхилле, командир эскадрильи Ральф Пэрри, был старшим техническим офицером станции. Было необычно иметь нелетающего ЧВК, но вот он сидел в центре главного стола на вечернем ужине в октябре.

Вредные привычки, заимствованные из ночных обедов королевских ВВС Адена, вырвались на свободу в этом конкретном случае, когда Rich Brand выпустила очень громкий крекер, который наполнил комнату сильно пахнущим дымом. ЧВК поднялся на ноги и призвал к порядку, после чего сработала еще одна хлопушка. Взбешенный этим, Ральф Пэрри поднялся на ноги и в неопределенной манере пригрозил выгнать виновника, если инцидент повторится. После гораздо более сильного взрыва с более густым дымом озадаченный ЧВК снова поднялся на ноги и приказал преступнику покинуть помещение. Поскольку он не знал, кто был виновником, он пришел в еще большее замешательство, когда двенадцать из нас как один поднялись и вышли из столовой.

Когда мы были на улице, смеясь до упаду над тем, как наш вежливый ЧВК справился с плохим поведением, Тол Янеке пригласил всех к себе домой, чтобы продолжить вечер там. Откуда взялось все пиво, остается загадкой, но я помню, как Тол нарядил всех дорогими абажурами своей