1 сентября 2205 ОВ

Верный привычке, прапорщик Юбер разбудил обитателей общей каюты номер 48–57 истошными воплями, обзывая их самыми цветистыми кличками, дабы заставить пошевеливаться.

Льето, который не любил валяться в кровати, тут же вскочил и оделся в утреннее: верх – белая рубашка и короткая куртка, низ – коричневые тренировочные штаны и легкие спортивные туфли. На завтраке свободная форма одежды допускалась; по уставу он оденется после столовой. Тщательно, одну за другой, застегивая пуговицы на рубашке, он подошел к койке Танкреда, которому, похоже, подняться было непросто.

– Что, Танкред, припозднился ты ночью? – прогромыхал он на всю каюту. – Из чего я заключаю, что вечерок удался!

Его шутка ни у кого не вызвала смеха. Во время подъема настроение в каюте царило довольно хмурое.

– Бросьте свои дурацкие шуточки, Льето Турнэ! – рявкнул прапорщик. – И собирайтесь быстрее, если не хотите получить пару поджопников для скорости!

– Слушаюсь, прапорщик, – ответил Льето, не удержавшись от улыбки при мысли, как старина Юбер будет отвешивать ему плюхи.

Тем временем Танкред наконец уселся на койке и отбросил простыню, собираясь встать. Только сейчас Льето заметил следы ушибов на лице своего лейтенанта. Его улыбка тут же испарилась. Он примостился рядом и заговорил тише:

– Ого, вижу, ты влип в неприятности, друг мой. Нашлись безголовые, которые решили с тобой помериться? Думаю, на данный момент они горько сожалеют.

Танкред, с опухшими глазами и пробивающейся щетиной на щеках, правой рукой растирал затылок, стараясь стряхнуть сонливость. Голос у него был хриплый:

– По правде сказать, боюсь, уже не сожалеют…

Тон Танкреда вызвал у Льето живейшее беспокойство. Кое-кто из находившихся поблизости солдат тоже расслышал ответ лейтенанта и, хоть и глядел в сторону, внезапно проявил повышенный интерес к их беседе.

– Ладно, сейчас расскажешь в столовой, там будет поспокойнее, – заключил Льето, обведя суровым взглядом нескромных свидетелей. – Собирайся спокойно, я займу тебе место.

Поскольку на завтраке чтения священных книг не предусматривалось, по утрам столовая была местом шумным и беспокойным. Солдаты приветствовали друг друга, перекликались, весело шутили между собой, пытаясь вдохнуть немного жизни в начало нового дня, обещающего стать таким же томительным, как и предыдущие. Пора бы уже этому путешествию закончиться; пять оставшихся недель грозили стать долгими для армии из сидящего взаперти уже семнадцать относительных месяцев миллиона мужчин и женщин.

Танкред и Льето завтракали в стороне от остальных, вдвоем устроившись в конце длинного стола. Льето, как всегда, ел с большим аппетитом. Танкред, напротив, не прикоснулся ни к чему из стоящей перед ним еды. Только пригубил кофе, рассказывая другу, который внимательно слушал и все больше тревожился, о произошедшей накануне стычке.

– А ты уверен, что это был именно Арган? – спросил Льето. – Может, просто похожий легионер?

– Уверен, – твердо заверил Танкред. – Такую предательскую рожу нелегко забыть.

– Верю. Значит, как я понял, увидев этих трусов, которые вшестером против двоих избивали бесшипников, ты не мог не вмешаться?

Льето задал вопрос для порядка: раны на лице Танкреда говорили сами за себя.

– Они должны были поплатиться! – воскликнул тот чуть громче, чем следовало. – Нельзя бесконечно творить зло и рано или поздно не ответить за это!

– Ладно, ладно, – умерил его пыл Льето, чтобы друг не привлекал к себе лишнее внимание. – Ты полез в драку. Отлично. Я бы поступил так же. И как закончилась потасовка?

Взгляд Танкреда, секунду назад сверкавший гневом, вдруг потускнел.

– Я убил Аргана.

Не донеся кружку к губам, Льето застыл с округлившимися от удивления глазами:

– Господи, ты уверен?

Танкред устало кивнул:

– К несчастью, да.

Он рассказал Льето дальнейшее. Когда Арган рухнул бездыханным, трое уже поднявшихся легионеров – двое других еще валялись без сознания на полу – поняли, что произошло нечто серьезное. Их жалкие мозги не давали им прикинуть, кем они предстанут в данной ситуации – жертвами или виновниками, а потому они предпочли смыться без лишних слов.

Что до Танкреда, то у него в голове не осталось ни единой мысли. Последствия случившегося наверняка будут серьезными. Разумеется, он только защищался, и тем не менее этой ночью он в очередной раз подставился, а значит, стал уязвимее, чем не преминут воспользоваться его враги. А ведь всего за четверть часа до происшествия он провел несколько чудесных мгновений с самой необыкновенной женщиной, какую когда-либо знал, а теперь вот оказался замешанным в убийстве.

Машинально, хотя в смерти Аргана не было сомнений, он опустился на одно колено и приложил два пальца к его сонной артерии – никакого пульса. Он его действительно убил.

Затем он подошел к двум бесшипникам. Тот, кого Танкред не знал, оказался изувечен меньше; он поддерживал Сильвера, который, чтобы устоять на ногах, перекинул руку ему через плечо. Лицо парня распухло и было покрыто сгустками крови. Чтобы оправиться от ран, ему потребуется много времени.

– Мы… знакомы? – с трудом проговорил он.

Вместо ответа Танкред кивнул. Позади них только что пришедший в себя еще один подручный Аргана, хрипло поскуливая, пополз к хозяину:

– Ты убил его, сволочь! Он умер!

Сильвер открыл было рот, желая что-то добавить, но ему помешал приступ кашля, вместе с которым изо рта вырвалось облачко кровавых брызг. Танкред поднял руку, призывая его к молчанию, и бесшипник послал ему ответный взгляд, ясно показывающий, что он понял всю раскладку. Несмотря на терзавшую его боль, он нашел в себе силы выдавить благодарную улыбку и ушел, по-прежнему поддерживаемый товарищем по несчастью.

Потратив несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок, Танкред сделал единственное, что ему полагалось в сложившихся обстоятельствах: вызвал полицию. Чувство чести не позволяло ему трусливо сбежать не взяв на себя ответственности за случившееся. Полицейские быстро прибыли на место, затем констатировали смерть и немедленно задержали Танкреда, признавшегося в убийстве, а вместе с ним еще двоих легионеров, хотя те и клялись всем святым, что они всего лишь жертвы. Однако, едва командир отряда понял, какие важные шишки замешаны в деле, он немедленно связался со своим начальством, дабы избежать любого ложного шага в ситуации с представителем высшей аристократии и специальным помощником члена Совета – пусть даже мертвым. Потребовалось всего несколько минут, чтобы получить соответствующее распоряжение: все должны быть немедленно освобождены, а труп срочно доставлен в Центральный комиссариат.