Что за глупость?! Опять норовит через целый этап перескочить.

– Нет.

Обиделась. Довольно прилично. Наверно стоит пояснить, а то весь воспитательный эффект от проведённой процедуры может исчезнуть.

– У неё к тебе есть серьёзная претензия. Пока не искупишь Вину, крайне не советую хотеть подобного.

– А когда я… как получить прощение? Умоляю, скажите!

Не стала выяснять и оправдываться. И столько желания в эмоциях. Так истосковалась по служению богам? Хм, интересно.

– Простыми шлепками тут не отделаться, Машито. Ты это понимаешь?

– Да!

Уточняю:

– Она на тебя очень зла. Наказание будет серьёзным. Советую подготовиться.

– А если сейчас?

Ну почему мне так на упёртых дур везёт?! Ведь просьбу об Искуплении напрямую не запретить. Бывшая жрица об этом прекрасно знает.

– Можно. Но ты пожалеешь. Прекрати, пока не поздно.

Замолчала, однако с места не двигается. Нет, ответить наверно хотела, да ошейник Подчинения уже не дал, восприняв мои слова, как приказ. Впрочем, по эмоциям всё понятно. И чего мне с ней делать? Сымитировать не получится. Машито служила тёмной лисе, которая хоть и была пушистой, но отнюдь не доброй. Наказывала Девятихвостая за ошибки сурово. С другой стороны… высший демон ещё найдёт себе Слуг, а вот жрицы для полубогини на дороге не валяются. Только выдержит ли суккуб всё запланированное в один заход? Особенно после первой «обработки»?

– Машито, последний раз предупреждаю. Будет очень больно. Хуже, чем когда ты обретала Суть Похоти или сидела на колу. Причём твою искренность «она» будет оценивать по тому, насколько долго продержишься. И в дальнейшем станет наказывать за малейшую провинность гораздо жёстче, чем я.

Вздрогнула. Явно испугалась. Но отступать не хочет. Да ещё внутри непонятная надежда проступила. Эх, опять мой сладкий сон с пышным чудом улетел в никуда. Хорошо хоть дедулю предупредил и в комнату рваться не станет. Но на всякий случай сцепить дверные створки Тьмой не помешает.

Взглянув на встрепенувшуюся жрицу, я взмахом руки убрал всё находящееся в пентаграмме. Затем бросил на пол её меч и купленный в гильдейской лавке артефактов кнут, приятно удививший своим качеством. С виду обычная плетёная кожа, но внедрённый магический конструкт позволял резкое удлинение с формированием на кончике выброса Силы. Или заранее вложенной Печати. Причём тип составляющей Спектра значения не имел.

– Откажись от погибшего прошлого и прими будущее. Или… забудь о своём желании навсегда!

Демонстративное щёлканье пальцами, падающий ошейник и возникший посередине пентаграммы настоящий проход в Преисподнюю. Самая последняя проверка. На этой ступеньке мне нужен тот, кому я действительно буду доверять. Неужели решится?

…

Хрусть.

…

Осталось только грустно вздохнуть, рассматривая сломанное без раздумий оружие и протянутый на раскрытых ладонях свёрнутый кнут. Ошейник дрожащими руками приладили чуть раньше, с явным облегчением ощутив его активацию. Что же, выбор сделан.

– В форму суккуба.

Достав цепь с наручниками, я одним движением перекинул её через торчащий в потолке крюк. Четвёртый и пятый акт. Заодно финал. Столько всего запланировал, а теперь придётся резать и укладывать в третий. Печаль.

Надев металлические кольца на запястья демонессы, я поднял её так, чтобы копыта едва касались пола, и закрепил второй конец цепи на штыре настенного светильника. Не спеша прошёлся вокруг вытянутого в струнку тела, взял за подбородок, ласково улыбнулся сверкнувшей в глазах отчаянной решимости напополам с уже сильным страхом.

– Ты ведь хочешь знать, из-за чего Святая Сатаниэль разозлилась, так?

– Д-да, госпожа.

Сделав несколько шагов назад, я медленно развернул кольца кнута. Ещё раз вздохнул. Мягко произнёс:

– Видишь ли, Матико Харука…

Затем щедро плеснул божественной силой, обозначая давление «присутствия». На несколько мгновений создал вокруг себя столб из Света, убрав под ним одежду и «покров». Окутанный мерцающим сиянием, распахнул свои настоящие крылья. И с удовольствием понаблюдав за расширяющимися глазами суккуба, голосом, отдающим эхом по всей комнате, закончил:

– …Это был мой Апостол!

…

Хлесь…

…

Некоторое время спустя.

Посмотрев на сильно захрипевшее и обмякшее после последнего удара тело, я хлестнул ещё раз и, ничего не услышав, бросил окровавленный кнут на пол. А долго держалась. Причём шкуру я с неё спустил со всех сторон в прямом смысле слова. Неповреждённое место найти сложно, а под копытами прилично натекло и продолжает капать. Кое-где от кожи остались откровенные лохмотья. Но умолять не стала. Кроме воплей от боли, других звуков из неё я не выбил. Даже не за что зацепиться.

Отвязав цепь, я уронил тело в лужу собственной крови. Отстегнул наручники. Отошёл и ещё раз полюбовался результатом, стараясь запомнить во всех подробностях. Негромко проговорил:

– Кайнэ, когда мы встретимся, мне будет что тебе показать. Ты останешься довольна.

Вроде всё? Наверное, да. И я… развеял Лабиринт Иллюзий. Потом вернул себе обычный облик и платье ведьмы, которое последнее время носил постоянно. Только оставил в глазах небольшое сияние, чтобы обозначить неисчезнувшее полностью «присутствие». Доверие – это прекрасно, но пусть ещё немного побудет в неведении относительно меня настоящего.

Затем я сел на стул, привычно закинул ногу на ногу и стал ждать. Заодно тщательно проверяя скрепы истинной сущности, а то под конец «повело». Причём в другую, чем обычно, сторону. Слишком много для нашей личности значила бывшая травница замка Люциф.

На всякий случай я даже несколько раз мысленно произнёс фразу о юной шаловливой эльфе, находящейся под строгим воспитанием дедушки и искренне опасающейся «аргумента» на стене кухни или выкручивания ушей. Убедился, что это действительно так, после чего с облегчением выдохнул. Месть приятна, но с использованием для таких целей Лабиринта стоит быть осторожнее, пока не верну Эли или хотя бы сестрёнку.

…

Телу суккуба понадобилось несколько минут, чтобы осознать отсутствие повреждений и достучаться до разума, погружённого в боль произошедшего, но не случившегося прошлого. Машито очнулась. Недоверчиво повела плечами, непроизвольно потрогала себя руками. Потом осторожно подняла на меня взгляд и…

– Прощена.

…Резво подползла, ткнувшись губами в тыльную сторону приподнявшейся с коленки ладошки.

– Моя богиня!

Вообще-то, полубогиня, но придираться не буду. Взяв суккуба за лицо и, поймав взгляд, я медленно убрал из своих глаз свечение, постепенно возвращая их в нормальное состояние. То же самое сделал с эхом из произносимых слов: