— О, помню, кино смотрел. Прикольное, — я встал. — Вот сейчас пойду и приглашу.

С этими словами я вышел. Мне показалось, что вслед мне послышался голос Маринки: надо бы девчонке позвонить, предупредить, чтобы с порога, его, дурака, не послала, а то он обидится. Но я предпочёл думать, мне тогда просто показалось. Но Рита приняла моё приглашение, и мы вместе с ней сходили на спектакль. Он и правда оказался очень интересным, тем более что я забыл, чем там в кино дело кончилось.

Обратно мы возвращались довольные, а Рита повисла на моей руке и смотрела на меня влюблённым взглядом. Я улыбался, про себя и думал, что Маринка всё-таки молодец и большая умница. И откуда в ней вообще такая мудрость взялась и не могла ли она проявиться раньше? Ну перед тем как Марина бросила меня, а ребёнка сбагрила старшей сестре.

Кстати, про ребёнка. За то время, что мы отдыхали от нашего вояжа в другую галактику, я встретился с Женей, и мы серьёзно поговорили. Договорились вот до чего. Я молчу в тряпочку, чей Андрюшка сын, то есть вообще никому, а за это она, разрешает мне, видится с сыном.

Со Столяровой мы, неплохо прогуливались после театра, по улицам всё ещё строящегося города. Обсудили наши чувства. Хоть девушка морщилась, но вздохнув признала, что с таким солдафоном, как я, романтики она не дождётся. Договорились не афишировать наши отношения, пока она не перейдёт со срочной службы на постоянную работу в ГРУ.

— Но тогда никакой постели, — задрала она носик, когда мы остановились перед входом в торговую артель. — А то с нашими стенками, про это все узнают.

— Договорились, — улыбнулся я.

Ждать действительно оставалось недолго. Месяца три — четыре.

— И никаких полётов на Гарьерг без меня, — Рита смотрела серьёзно хоть и произнесла эти слова шутливым тоном.

— Как скажешь, — покорно согласился я улыбаясь.

— Дожили, — над ухом раздался голос Мишина. — Сержанты старлеями командуют.

— Вот поэтому и я говорил, что в армию никаких баб брать не надо, — глубокомысленно поддержал его Мишаня.

Мы с Риткой переглянулись и рассмеялись.

— Боюсь, секрет долго не продержится, — фыркнула она, когда мои друзья и товарищи скрылись в дверях артели.

Я отмахнулся. Это и так понятно было. У нас здесь весьма маленькое сообщество, никакие секреты удержать долго невозможно, как ни старайся. Особенно если учесть, что договаривались мы под камерами, которые контролировала Диана.

— Кстати, — глаза у Ритки вспыхнули. — Завтра творческая встреча с писательницей Василисой Корсаковой. Пойдём? Забавно, но она подруга Стерлядкиной и вообще тоже из Рязанской области.

— Я не читал, — признался я. — Последние годы с художественной литературой были проблемы.

Просто не нравилась мне вся эта новая литература. Я предпочитал классику. В смысле старую фантастику, которая была написана до столкновения с империей. Можно было бы читать и думать, как бы оно было, сбудься прогнозы старых авторов, которые в девяностые и писать перестали из-за творческого кризиса, вызванного столкновением с империей. А жаль. Может быть, и выдали что-то хорошее. Эх, проклятая война! А новых… Ну Мишаня иногда подкидывал мне книги Дивова, но это не фантастика, а военная проза, это больше так, чтобы поговорить о прошедшей войне, поддержать разговор.

Столярова тем временем мне рассказывала про эту Корсакову.

— Ты будешь смеяться, но она была пацифисткой, как и Анька и в армию идти, служить не хотела. Примирило её с необходимостью воинской службы только то, что в военкомате, оценив её физическую подготовку, просто отправили служить бухгалтером в воинскую часть на Калуне.

Опять Калуна, будь она неладна. Впрочем… Ну да.

— Она уже досидела там до конца войны, так ни разу и не увидев врага. Но тогда случилась атака имперских на Калуну, незадолго до операции «Эльба-2», помнишь, да?

Вот ещё бы не помнить. Именно тогда командование приказало ускорить подготовку операции, из-за чего всё получилось так, как получилось, а мы едва не погибли. Впрочем, про атаку на Калуну я узнал позже, когда мы вернулись с Тангорихкса. Женя Стерлядкина, которую я тогда знал, как Кавьяр, жаловалась, что в наш госпиталь везут пострадавших, в том числе и с Калуны, а у них, итак, много раненных после Тангорихкса.

— Так вот. Врываются имперские солдаты в бухгалтерию воинской части, а там кто — правильно, такие же девчонки-неумехи, как и сама Василиса. Но, как ты думаешь, что там произошло?

Я лишь пожал плечами. В плен, наверное, попала. Ненадолго.

— Не угадаешь. Корсаковой за сутки до того дали втык, за содержание боевого оружия в ненадлежащем состоянии. Смешно, да? Им-то по факту было положено оружие, но всё оно лежало в оружейке. Что логично, зачем им всем автоматы в бухгалтерии? Однако её командир закозлился, а потом закозлилась и сама Василиса и взяла с собой автомат. Ага, аккурат в тот день, когда придурочным имперцам вздумалось напасть на Калуну. Увидели они весь этот цветник и свои винтовки убрали, только приказали, строиться и на выход.

— Вспомнил! — обрадовался я. — Да. Говорили про неё, как же. Та бухгалтерша, которая положила трёх имперских солдат, забаррикадировала бухгалтерию, оттянула часть сил вторжения на себя, и те подумали, что в той части серьёзное сопротивление. Поэтому их рейд и провалился, а самих налётчиков повязали. Помню. Только не знал, кто она такая и что пишет книжки.

—