выстраивалась в упорядоченную систему. «Хорошо понимать, что ты делаешь,» — подумал он, подбирая опустевшие контейнеры, и постучал в стену. Лилит отозвалась недовольным фырканьем. Гедимин не удивился — она всегда выходила на три-четыре минуты позже, но на глайдер ещё ни разу не опоздала.

В соседней комнате свет был выключен, зато ярко горел двусторонний голографический экран — Кенен, увлёкшись фильмом, забыл сделать внешнюю сторону непрозрачной. «По крайней мере, звук отключил,» — подумал Гедимин, скользнув взглядом по экрану — и остановился.

Там показывали дорогу, окружённую зеленью; вдалеке виднелись старые здания — примитивный бетон, укреплённый пластинами фрила. По дороге шёл человек в обычной нелепой одежде из множества слоёв, его глаза были прикрыты очками — прозрачной полумаской, но ни шлема, ни респиратора не было. В руках он нёс охапку листов и тубусов; знаки и линии на них, по замыслу снимавших, должны были изображать чертежи, и Гедимин на мгновение заинтересовался, но быстро понял, что общего смысла у них нет. Навстречу человеку шли ещё несколько, и в тот момент, когда ремонтник собрался уходить, один из них выставил вперёд ногу. Владелец чертежей запнулся и упал, рассыпав бумаги, и один из встречных пнул его, а второй вытер о чертежи ногу. Упавший сел, схватился за листы, — напавший стоял на них и ухмылялся.

— Эй, Дже… Гедимин! Ты чего⁈ — Кенен, выронив смарт, испуганно мигнул и поднялся с матраса. — Это выдумка! Тебе не понравилось?

— Что было до этого? — спросил ремонтник, кивнув на смарт. — Почему эти макаки так ненавидят его?

Кенен мигнул.

— Ненавидят? Ты что? Они просто шутят над ним… Это такая шутка, Гедимин. Для развлечения. Так называемый юмор. У макак так принято.

— Юмор? То, чего нет у нас? — сузил глаза Гедимин. — Понятно.

— Да, вот так они обращаются друг с другом, — покивал учётчик, садясь на матрас. — Из того, что они называют шутками, эта — ещё безобидная. Хочешь, я дам тебе этот фильм на вечер? Довольно познавательное зрелище.

— Не хочу, — покачал головой ремонтник. — Я уже ознакомился.

В кармане у Гедимина были концентраторы — тяжёлые, с утолщёнными стенками и удлинёнными «жалами». Они лежали там ещё с вечера, вместе с листком бумаги с наскоро набросанными пояснениями, — вчера, после обучения, Хольгер не настроен был объяснять, а сам ремонтник мало что понимал. После отбоя он собирался рассмотреть концентраторы, но провалился в сон, едва добрался до матраса, — перегретый мозг отвергал новую информацию и попросту отключался. «Надо всё-таки прочесть,» — Гедимин подошёл к фонарю и развернул листок.

— Опять эксперименты? — хмыкнул, заглянув в записи через его плечо, Иджес. — Спрячь, сюда идёт охрана.

Аэродром за ночь припорошило снегом, озеро у берега побелело — ледяная корка с каждым днём продвигалась всё дальше. Сонный «броненосец», едва перебирая ногами, протопал по взлётной полосе, цепочка двупалых следов протянулась за ним.

— Эй, — Мика дружески ткнула Гедимина в бок. — Ты совсем утонул в своей ядрёной физике. Небось, даже новости не читаешь?

— Ядерной, — ровным голосом поправил ремонтник. — И такого курса нет.

Мика усмехнулась.

— На Джеймса Марци было покушение — вчера писали, — сказала она. — Правда, не слышал?

Гедимин неохотно свернул листок и убрал в карман.

— Успешно? — спросил он без особого интереса. Теперь усмехнулся Иджес.

— Да ну! Охрана не дремала, — отмахнулась Мика. — Он ездил в Даллас, рассказывал местным макакам о проекте «Слияние». Кто-то пронёс бластер и пострелял немного. Жаль, промахнулся!

Гедимин мигнул.

— В него стреляла макака? Не eateske? Зачем?

— Да он сам — макака, — недобро сощурился Иджес. — Даром что шкура белая. Но, как видишь, они ему тоже не рады. И ему, и его проекту.

— За такие выдумки надо стрелять, — поморщилась Лилит, вынырнув из полутьмы. — «Слияние», метеор ему в зад… Ты знаешь, чего он хочет от самок?

Гедимин кивнул.

— Человеческие самки тоже не рады, — сказал он. — Даже опасаются. О самцах ничего не могу сказать.

— Эй! О чём вы тут? — Мафдет, выбравшись на освещённый пятачок, хлопнула Гедимина по плечу. За ней на свет вышла Сешат и приподняла капюшон со лба в знак приветствия — на большее её не хватило.

— О властях, — хмыкнула Лилит. — Чего вы поднялись в такую рань?

Гедимин посмотрел на сестёр Хепри и растерянно мигнул — их комбинезоны были не синими, а оранжевыми; на груди у каждой из них вместо значка уборщика появилась полоска ремонтника.

— Позвали, — пожала плечами Мафдет. — Дали одежду. Значит, вы тоже ничего не знаете?

Со стороны форта послышались шаги — «броненосец» провожал к аэродрому двоих пилотов. Покосившись на ремонтников, они остановились. Охранник, жестом направив их к глайдерам, подошёл к Гедимину.

— Слушайте новые указания, — хмуро сказал он. — С этого дня созданы ещё две ремонтные базы. Иджес Норд и Гедимин Кет остаются на «Жёлтом озере», Лилит Тарс и Мика Марци направляются на «Гуннар», Мафдет Хепри и Сешат Хепри — на «Лорадо». Передатчики и ключи возьмёте на местах.

Иджес посмотрел на Гедимина и растерянно мигнул.

— Двое ремонтников на пять шахт? Вы там что, совсем рехнулись⁈

Человек ухмыльнулся.

— Ты же теск. Ты и в одиночку справишься.

Глайдер, вывернувший на взлётную полосу, сверкнул фарами, и Гедимин прикрыл глаза от яркого света. Кто-то из темноты ткнул его в бок.

— Значит, нам в другую сторону? Эх-хе, все опыты пройдут без нас… Ладно, садимся, время не ждёт.

— Вдвоём… на пяти шахтах… без Гедимина? — Мафдет Хепри нервно поёжилась. — Сожги меня Юпитер! Даже не знаю, за что хвататься…

Глайдер взлетел, за иллюминатором, покрытым наледью, мелькнули городские огни. Гедимин задумчиво смотрел на тёмный лес. «Ремонтники людей уходят. Если найдутся ещё механики… возможно, все ангары останутся нам. Через две недели