Рифм и размера, или количества Елохов, в песнях нет; и песни поются не по слогам; но целый стих или несколько слов стиха (смотря по смыслу и складу), высказываются вдруг и очень скоро, возвышенным голосом, и потом конечные слова вытягиваются до известного предела — низким, одинаковым, прерывчатым тоном; а между тем бубны, начавшиеся до начала песни, не умолкают и не изменяют. Язык в песнях также бывает иногда отличный от разговорного; иногда некоторые слова, для удобности в пении, переставлены, другие сокращены или растянуты (вставными частицами); а на конце, там, где не достает или слов или мыслей, или как бы для дополнения стоп стиха, прибавляются слова совершенно без смысла, вроде как бы припева, напр.: (слова на местном наречии). Слова в песнях, сочиненных прежде и уже принятых жителями селения, по произволу певцов также не переставляются, не выкидываются и не переменяются.

До принятия алеутами христианства, у них было множество так называемых шаманских песен, т. е. таких, которые петы были только во время шаманства или призывания духов; и не менее того было песен, употреблявшихся при их сценических представлениях; но лишь только Алеуты окрестились, то совершенно оставили не только все шаманские, но и такие песни, в коих, хотя сколько-нибудь было касающегося сего предмета, — а с ними и прочие сценические, в которых нередко воспевались их исторические события.

Для того чтобы составить некоторое понятие об алеутских песнях, т. е. их содержании, языке в песнях, размере, сложении и проч., я здесь представляю несколько из них.

I

Текст на местном наречии см. оригинал

Благодарен, благодарен, думают обо мне на этот день 2-жды.

Беден, беден, лучше бы думали обо мне 2-жды.

Благодарен, благодарен, думают обо мне на этот день 2-жды.

Здесь покуда я буду жить, еще также поступлю 2-жды[135]

2

Душа моя, душа во мне есть, вот.

Кости мои, кости во мне есть, вот.

Тело мое, тело у меня есть, вот.

Тебя я ищу, тебя стараюсь увидеть.

Но говори мне, добро мне скажи.

3

Я никаким этим делом не могу заняться, знать его.

Вот для нее я и похаживаю, выступаю и не знаю, как угодить.

Для нее я здесь поживаю, для нее, для нее.

Но, однако ж, я с ней вижусь, я улыбнулся, улыбнулась и она, и так мы разошлись.

И я еще потянул ее к себе за руку, за ручку.

4

Так как я человек бедный (работающий), должен поневоле благодарить и веселиться.

Чужих людей я должен считать за своих, благодарить и веселиться.

Но говорят, была родственница, которая была замужем за умнакским урожденцем.

У ней был по имени Алга́дак, Во время вечеринки, когда он, по приглашению, начал плясать, то над ним стали смеяться, крича по-лисичьи и по-воробьиному, и он перестал.

Приходит он к отцу своему и говорит: когда я начну плясать, отчего смеются надо мной, крича по-лисичьи и по-воробьиному?

Оттого так с тобою поступают, что ты ничего не упромыслил из зверей и птиц; но ты должен сказать об этом лучше твоим родственникам акутанским и акунским.

Он, по словам, сказанным его отцом, поехал к своим родственникам, объехав те острова вокруг, и рассказал, что делали с ним.

Говорят, они поехали на остров Адах бить для него зверей; и, говорят, бравши по одному только зубу от каждого убитого зверя, нагрузили десять корзин; и потом, говорят, он возвратился к тем его неприятелям и показывать их.

5

Что значить это, что это он хочет сказать мне?

Я, севши на корму (в байдарке), не думал, что это случится со мной.

Острова мои, острова вы мои, небеса над ними утром сегодня стоят веселые.

Точно также и утро сегодняшнее (веселое).

Ежели я буду жить впредь, пусть точно так будут в памяти.

Вот скука, а вот печаль.

XVII. Игры

Под именем игр, не народные увеселения и игры, (о них сказано выше); но обыкновенные игры, которые у всех народов служат средством, чтобы убить время, имущество, здоровье и даже жизнь.

Азартных игр у алеутов ныне нет совсем; и вообще можно сказать, алеуты на интерес не играют. В прежнее же время, говорят, бывали такие из удалых и богатых, которые проигрывали свое состояние и даже невольников своих.

Национальная игра их есть, так называемая ими кака́н, где, обыкновенно, две пары соперников делятся так, что на каждой стороне всегда бывает два соперника, а не так, чтобы соперники были вместе и каждая пара на своей стороне.

Делают на полу два небольших поля или квадрата, в небольшом один от другого расстоянии, и на нем проводят несколько (кажется три) линии, одна другой далее; или, чаще, вместо полей кладут на пол две травяные рогожки, с заметными полосами. Потом соперники берут в руки по нескольку небольших кружочков костяных или деревянных, величиною несколько более медного десятикопеечника; и, став на колени на одной рогожке, один из играющих кидает кружок на другую рогожку, стараясь поставить его на которой-нибудь линии или полосе; поставленный им кружек, находящийся с ним на одной стороне соперник, старается сбить своим кружком, или, если тот дал промаха, то поставить свой кружек на линии. И когда, попеременно, перебросает первая пара соперников все, бывшие у них, кружки, то тот из них, у которого более кружков осталось на линиях или хотя один, но выше кружков соперника, получает известное число палочек (вроде марок или фишек, употребляемых в бостоне). Потом берет те же кружки и начинает таким же образом кидать другая пара соперников. И когда все, известные числом палочки, три раза перейдут на которую-нибудь одну сторону, то та сторона и выиграла. Но так как палочки эти переходят из рук в руки много раз, до тех пор, пока все они будут в руках одной пары союзников; то игра эта может продолжаться очень долго.

Другая, известная ныне и более других употребляемая, игра у алеутов, есть большая игра в шахмат и также в пешки, т. е. в 12 шашек. И надобно сказать и удивляться, что алеуты, разумеется, одни только мужчины, большие охотники до шахматной игры, и очень многие из них играют очень хорошо, даже есть такие из них игроки, которых с трудом может обыграть и отличный игрок. Игру эту переняли они от первых пришельцев к ним русских-сибиряков, и оттого игра их несколько разнится от обыкновенной шахматной игры, и в особенности тем, что дама