отправились на корабль, гоня перед собой жирных баранов и козлов из Полифемова стада. Друзья, оставшиеся на судне, были несказанно рады их возвращению. Усевшись за весла, они поспешно отплыли от берега. Но тут на свою беду сын Лаэрта решил еще раз подразнить злодея. «Послушай меня, беспощадный циклоп! — закричал он. — Не я, а сам Зевс покарал тебя за святотатство! Будешь впредь знать, как пожирать беззащитных иноземцев, посетивших твой дом!» Людоед сообразил, что его в очередной раз провели. В страшной ярости он отломил от вершины горы огромный утес и с размаха швырнул его в ту сторону, откуда раздавался голос. Пролетев над кораблем, он рухнул в море совсем близко от его кормы. Огромная волна, образовавшаяся от падения, подхватила судно и понесла обратно к острову. К счастью, великан этого не знал. Одиссей успел оттолкнулся шестом от берега, а гребцы налегли на весла и отплыли в море на двойное, против прежнего, расстояние.

Сын Лаэрта вновь стал вызывать циклопа, насмехаясь над ним. Спутники его пришли в ужас и убеждали замолчать. «Дерзкий! — говорили они, — зачем ты дразнишь чудовище? А что, если он опять швырнет камень и на этот раз не промахнется?» Однако Одиссей оставил их слова без внимания. «Эй, циклоп! — крикнул он. — Если кто спросит, как ты лишился своего глаза, отвечай: „Это царь Одиссей, владыка Итаки и сын героя Лаэрта, наказал меня за нечестие!“ Пусть все знают, что бывает со святотатцами!» Людоед завыл от злости, а потом стал молиться Посейдону: «Царь Посейдон земледержец! Коли я и вправду твой сын, исполни мое желание! Не дай царю Одиссею возвратиться в родную землю! Но если по воле судьбы он все же должен вернуться, нашли на него все возможные напасти! Пусть возвратиться он в Итаку не прежде, чем потеряет всех своих спутников, после многих мытарств и многолетних скитаний! И сделай так, чтобы он приплыл домой на чужом корабле и встретил там вместо счастья горе и разорение!» Помолившись так, циклоп подхватил огромный камень и швырнул его вслед кораблю. Море вновь всколыхнулось от падения. Высокая волна помчала судно Одиссея в сторону Острова Коз, где их с нетерпением ожидали остальные греки. На радостях царь устроил веселый пир, а на заре следующего дня корабли вышли в море. Необычайное путешествие продолжилось!

4. Остров Эола

Спустя какое-то время греки увидели вдали необычный остров. Весь обнесенный неприступной стеною, он свободно плавал по морю, как огромный корабль. Одиссей ввел свои суда в удобную бухту, со всех сторон окруженную гладкими утесами, и в сопровождении нескольких спутников сошел на берег. Какой замечательный вид открылся перед ними! На усыпанных цветами лугах паслись тучные стада. По долине струился быстрый ручей с прозрачной водой. Его живописные берега украшали раскидистые деревья, покрытые сочными сладкими плодами. Перелетая с ветки на ветку, громко пели невиданные ярко окрашенные птицы. Вдали располагался прекрасный дворец с высокими стрельчатыми окнами, легкими башенками и галереями.

— Кто владыка этой блаженной страны? — спросил Одиссей у пастухов, радушно приветствовавших странников.

— Эол, сын Гиппота! — отвечали они. — Он живет здесь со своей любимой супругой, с шестью могучими сыновьями и шестью прекрасными дочками. На нашем острове царит вечная весна. Мы живем, ни в чем не испытывая недостатка, без забот и тревог. Каждый день, уставив столы роскошными яствами, Эол пирует в своем дворце под игру флейт и наслаждаясь ароматом тончайших благовоний. Ступай к нему, и он примет тебя с распростертыми объятиями.

Сын Лаэрта последовал их совету, и не обманулся в своем ожидании. Едва Эол услыхал от своих гостей, что они ахейцы, плывущие из-под Трои, он окружил их величайшей заботой. Одиссею отвели для отдыха богато изукрашенный чертог с резной, покрытой дорогими коврами кроватью. Целый месяц провел он в гостях у радушного хозяина, не переставая дивиться многочисленным диковинкам его острова, а Эол жадно слушал его рассказы о Троянской войне. Одиссей знал о ней не понаслышке, и ему было, что рассказать! Наконец, он попросил Гиппотова сына отпустить его домой. Ведь он скучал по родной Итаке, по любимой жене Пенелопе и по сыну, которых не видел уже десять лет. Эол не стал его задерживать. «Плыви, благородный сын Лаэрта! — сказал он. — А чтобы облегчить возвращение, я дам тебе один необычный подарок!» Тут он вручил ему большой мешок, сшитый из прочной бычьей кожи. Края его были туго стянуты серебряной нитью. «Знай, — продолжал он, — что волею богов мне дана полная власть над ветрами. Повелевая ими, я могу возбуждать и обуздывать их по своему желанию. В этом мешке я заключил все буреносные ветры, кроме попутного тебе западного. Поднимайте паруса, и он живо домчит вас до самой Итаки. Когда доберешься до дома, можешь выпустить на свободу другие ветры. Однако остерегайся сделать это раньше времени! В этом случае твое плаванье будет сильно затруднено».

Сын Лаэрта горячо поблагодарил любезного хозяина за его подарок. И действительно, ничему иному он не был так рад, как попутному ветру и избавлению от бурь. Греки взошли на корабли и помчались вперед, подгоняемые легким Зефиром. Девять дней и девять ночей Одиссей стоял у кормила своего корабля. На десятые сутки, когда в ночной темноте можно было уже различить костры, горевшие на горных вершинах Итаки, его неожиданно сморил тяжелый сон. Между тем, спутники уже давно с вожделением поглядывали на его мешок. «Смотрите как везет Одиссею, — говорили они друг другу. — Всюду, куда бы он не явился, ему дают дорогие подарки. Вот и сейчас: все мы покинули Гиппотова сына с пустыми руками, а царю достался целый мешок золота и серебра». Рассуждая так, они захотели заглянуть в мешок и развязали стягивавшую его нить. Что здесь началось! Буйные ветры тотчас вырвались на свободу и устремились обратно к острову Эола. Подхваченные ими, корабли полетел прочь от Итаки. Так и не довелось спутникам Одиссея ступить на родную землю!

Когда сын Лаэрта проснулся и узнал о самовольном поступке товарищей, он с горя едва не бросился в морскую пучину. Но потом обуздал свою печаль и решил покориться судьбе. Через несколько дней суда вновь принесло к острову Эола. Одиссей вошел во дворец и сел как проситель на пороге. Сын Гиппота несказанно удивился, увидев его. «Ты ли это, Одиссей? — воскликнул он. — Какой зловредный демон занес тебя опять в мои владения? Разве не сделал я все для того, чтобы вернуть тебя на родину?» Одиссей со слезами рассказал ему о том, что учинили по незнанию его спутники.