- Вы правы, сделал, - Фиор повернулся к Кертору и медленно кивнул. - А вы можете ответить, зачем он это сделал?

- Это важно? - спросил Кертор. - Господа, простите, но вы озабочены какой-то ерундой. Какое мне дело до того, почему оса норовит ужалить?

Саннио перекатился на бок, оперся головой на ладонь и уставился на Флэля. Отличный кафтан: по тафте цвета топленого молока узор из золотистых лилий. Необычно, но, пожалуй, слишком пестро - молодому человеку нравились только однотонные ткани. Если эта мода надолго, то придется выдумывать что-то серое с серебряными узорами.

Интересно, обладатель кафтана с лилиями вдруг резко поглупел в честь обновки? Может быть, его вытряхнуть из роскошного одеяния?..

- Если изначальная посылка оказалась неверна - ну и вороны с ней, а руки у нас теперь развязаны, - продолжал рассуждать, смачно хрустя яблоком, Флэль. - Господин Алларэ, что-то я вас не понимаю. Зачем тянуть?

- Господин Кертор, а может, надо было вас убить как предателя, пока вы увивались вокруг Скоринга?

- Я это делал по просьбе вашего дяди! - половинка яблока шлепнулась на траву.

- А я об этом знал? - состроил ехидную рожу Саннио.

- Это вы, простите, к чему клоните?

- К тому, что если бы все рассуждали с вашей простотой, вы бы уже не рассуждали! - резко сказал Реми.

Разговор прервался на самом интересном месте: подошел Тьерри, алларский гвардеец. Роскошные усы вопреки обыкновению торчали дыбом, а сам алларец выглядел так, словно не он ехал на коне, а конь ехал на нем.

- Господин герцог! В городе беспорядки!

- Неужели? И в чем же дело? - неспешно повернулся Фиор.

- Бьют еретиков.

- Какое хорошее начинание. С чего же началось?

- Двое бруленцев напали на другого бруленца, а он начал кричать про ересь. Потом какая-то баба прибежала, орала, что эти двое вчера у ее дома отирались, а сегодня ребенок пропал. Ну и началось...

- Благодарю, Тьерри, можете отдыхать.

- Мы ничего не будем делать? - удивился Саннио.

- Алессандр, у этого города есть комендант, Эйрон Делаг. Весьма достойный господин, прекрасно знающий столицу. В помощь ему - шесть полков. Для чего же нам встревать в несомненную провокацию? - терпеливо разъяснил Фиор. - К тому же это прямое следствие ссоры герцога-регента со своими соратниками-"заветниками". Интересно, кто возьмет верх, не так ли?

Саннио сел, отряхивая с рукавов рубахи мелкие травинки и песок, посмотрел на сидевшего рядом Фиора. С виду - все тот же: почти король Аллион, портрет работы неумелого художника, исказившего пропорции лица. Взгляд этот неотмирный, видящий, кажется, сразу все сущее, пронзительная синева... И - невесть откуда взявшаяся, или в одночасье обнажившаяся жесткость, словно под платьем у него - доспех; при каждом движении чудится почти неуловимый скрежет металла. Интересная вещь власть: то ли меняет людей, то ли просто обнажает суть, словно с яблока счищают кожицу.

- Впрочем, куда интереснее, для чего Скоринг отдал все ключевые посты в королевском совете.

- Для того, чтобы вы не могли посадить на трон принца Элграса, - улыбнулся Кертор. - Это же очевидно. Нас за короля Араона горожане на вилы поднимут, господа. Он же и защитник веры, и благодетель народный... а вы опора его трона.

- Вы? - заинтересовался Саннио.

- Нас с вами, господин Гоэллон, слава богам, в королевский совет не приглашают. Вас по малолетству, а меня по незначительности, - сияющая физиономия керторца выражала восхищение своей пресловутой незначительностью. - Вот те, кто эти назначения примут - свяжут себе руки. Надежно.

- Реми? - Фиор потер висок.

- Король Араон умрет до совершеннолетия.

- И вас назовут отравителями, - подмигнул Флэль. - И еще припомнят покойную королеву Астрид.

- Да при чем тут Астрид?! - едва не зашипел Реми Алларэ. - Это вообще дело рук королевы-матери!

- А кто об этом знает? - вернул Саннио его усмешку Кертор. - Кстати, при чем там были тамерцы?

- Кто разболтал?

- Бертран Эвье. Он не болтал, он лишь объяснил, кто его наградил шрамом.

- Одна из фрейлин сделала копию с копии исповеди, которую подкинула Астрид королева-мать. Не нашла ничего лучше, чем продать ее тамерскому послу, - мрачно объяснил Реми. - Тамерцы захотели заполучить оригинал, еще бы - такой скандал... Все уже давно получили по заслугам. Королева-мать ушла в монастырь, мир ее праху, фрейлину и посла настигла карающая длань Руи. Я хоть завтра же ненароком потеряю все записи по этой истории...

- А и потеряйте, - предложил Кертор. - Где-нибудь в "Разящей подкове". Благо, никому это не повредит, а вот пользу принесет, и немалую. Сделать это надо было еще после смерти королевы...

- Вам Араона не жалко? - спросил Саннио, и Флэль резво устремился в расставленную ловушку.

- Вам перечислить, кого мне жалко? - керторец подался навстречу; от него повеяло ледяным северным ветром. - Араона я учил фехтованию. Таких детей нужно топить при принятии в лоно Церкви. Подержать в купели лишнюю минуту...

- Мальчик не виноват, что им подменили королевского первенца.

- Несомненно! - вот и еще одно яблоко рассталось с кожурой, обнажив весьма интересную суть. - Вот во всем остальном он виноват. Мальчик прогнил насквозь еще до появления господина Скоринга. А Элграса он мечтал извести, и врал про него от души. Хорошо еще, отравить не успел. Зато под ссылку в Брулен подвел. Прямо в руки к "заветникам". Чудесный юноша, пример для всей молодежи Собраны! Мне, господин Гоэллон, куда больше жалко герцогиню Алларэ и девицу Агайрон!

- Довольно! - вскинул руку Фиор.

Саннио посмотрел на него и задался вопросом, не спрятаться ли за ясень, или хотя бы за спину Реми. Очень, очень нехорошее выражение было на лице у королевского первенца; только сострадания к нему Алессандр отчего-то не испытал. Господину герцогу Алларэ напомнили о том, что его сводный