Их было всего полтора десятка - тех, кто остался верен, не побоялся травли и преследований. Среди призванных проповедником нашлись отступники, и хоть он предупреждал их: следите друг за другом - не удалось. Ускользнули те, кто выбрал между Господом и мирским владыкой сиюминутную верность вассала, ушел, протек между пальцами юнец, казавшийся уже готовым к второму посвящению. Этот обманул всех. Проповедник не велел его преследовать. Пусть тщится радоваться жизни и уповает на высокие ограды, опытных стражей и метких стрелков. От гнева Владыки Фреорна не защитят ни стены, ни крыши, ни глубокие ямы.

- Убивайте предателей, - велел он оставшимся преданным. - Убивайте и кричите, что они повинны в ереси. Похищайте детей и подбрасывайте останки отступившимся. Призовите всех, на кого можете полагаться - пусть говорят о том, что герцог Скоринг еретик из еретиков. Пусть те, кто не боится седмицы мук, кается и называет среди еретиков предателей, и герцога Скоринга - называет первым. Через седмицу все вы будете освобождены и вознаграждены Господом, ибо близится час его возвращения! Семь раз наступит ночь, семь раз наступит день - и свершится!

- Нет, Фери, - Флэль уже в пятый раз слышал это обращение из уст дражайшего двоюродного брата, и каждый раз не ощущал, что называют его имя. Фери остался в Керторе пять лет назад. - Даже не надейся, что я полезу во все эти ваши дрязги. Отец тебе передал вот это, - палец Филипа уперся в нежно-кремовый лист шелка, - ты и прыгай. А я пойду с походом на запад.

Из послания барона Кертора следовало, что Ференц Кертор из Керторов получает неограниченные полномочия представлять барона Кертора в его отсутствие по причине тяжкой болезни. Грамоту стоило показать Алессандру Гоэллону; дражайшие дядюшки поставили их в одинаковое положение, и Флэль подозревал, что барон вдохновился примером герцога Гоэллона... и подсказкой Филипа, само собой.

- Выкрутился, Змей? - вздохнул Флэль.

Филип, унаследовавший от матери-скорийки тяжеловесную грацию крупного полоза, только усмехнулся - еще бы он да не выкрутился. Змеем его прозвали еще в детстве, с легкой руки наставника, сказавшего как-то барону, что его наследник ленив, но зловреден, как гадюка после зимней спячки. Дядя ответствовал, что наследник его все ж таки не наследница, а потому гадюкой быть не может, не гадюк же он, в самом деле?

Еще от госпожи баронессы Филип получил в наследство светло-серые глаза, почти бесцветные. Это его портило, в остальном он был писаным красавцем - высокий, смуглый, с роскошной черной гривой до лопаток, с яркими губами на резко очерченном лице. Впрочем, глаза куда лучше соответствовали характеру Филипа Кертора.

- В общем, танцуй, Фери. У тебя отлично получилось. Папенька счастлив. А мне пора на военный совет.

Понаехавшие в столицу по призыву герцога Алларэ... - прежнего герцога, мысленно поправил себя Флэль, - владетели Керторы, Агайрэ, Меры и прочих земель Собраны готовились к святому походу. Ясно уже было, что поход будет наибездарнейшим представлением жогларов, которых и на площадях-то играть не пускают, так, по трактирам. Разумеется, все бруленские и скорийские еретики еще до прихода благословленного воинства строем побегут в местные монастыри Блюдущих Чистоту - каяться и проходить очищение. Господа владетели погарцуют на конях, побряцают доспехами, устроят знатный пир по поводу победы над ересью и вернутся по домам, хвастая несовершенными подвигами.

Реми об этом высказался со свойственным ему сарказмом: "Славно прокатиться на запад в начале осени - вот и пусть катятся". Никакого ущерба делу "малого королевского совета" от святого похода произойти не могло, всех, кто был нужен в столице, уже предупредили, что им не следует усердствовать на поприще защиты веры.

Зато Флэль обнаружил, что его считают одним из ближайших сподвижников герцога Алларэ, и вообще влиятельной в политической жизни Собраны персоной. Кертор готов был занять только два поста на выбор: либо законодателя мод, либо распорядителя Большого королевского турнира - но ему никто не верил. Особенно после беседы с архиепископом Жераром, чтоб ему за это завтраком подавиться...

- Одеваться, - приказала влиятельная персона.

Настроение было отвратное, а в нем Кертор находил удовольствие в капризах; именно зная, что он капризничает, попусту придирается к слугам и ведет себя, как распоследнее пустое место, он отдыхал и находил силы, чтобы и дальше волочь уроненное на него бремя.

Список благодетелей был велик. Открывался он герцогом Гоэллоном, заканчивался дядей-бароном. Еще в него входили Реми Алларэ, Эмиль Далорн, архиепископ Жерар и герцог Скоринг. Трудами всех этих негодяев Флэль Кертор, столичный повеса и салонный завсегдатай превратился... Противостоящему ведомо во что. В политика и интригана. Разумеется, не ради его прекрасных глаз и ясного разума - ради уверенности в союзе с Керторой.

- И кто тебе сказал, что такие воротники крахмалят, поганец? - интриган ухватил за шиворот слугу. - Дурак! Он же шею натрет!

- Так вы сами же велели!

- Когда это я тебе велел?!

- Вчера, господин Флэль!

- Враль! Неси другую рубаху. Штаны вычистил?

- Какие, господин?

- Все, какие есть!

- Не успел все-то...

- Свинья! Дом оставить нельзя, бездельники! Неси тафтяной костюм, тот, что с лилиями.

Хорошенько доконав камердинера и куафера, Флэль все же отбыл из дома, вспоминая байку "выгони поросенка". Теперь слугам будет, чему порадоваться - в точном согласии с байкой.

- Очень вовремя! - вместо приветствия заявил Реми Алларэ тоном, которым впору солдатам командовать, а не к столу приглашать. - Присоединяйтесь к нам.

По случаю смены жары приятной прохладой очередное заседание "малого королевского совета" происходило во дворе под ясенем. Три бутыли вина, валяющаяся на чьем-то расстеленном плаще груда спелых яблок с алыми боками, простые глиняные кружки. В паре шагов слуга жарил на решетке мясо... как же, слуга! Собственноручно господин герцог Алларэ с удовольствием орудовал длинным ножом. Алларцев потянуло на походный образ жизни?.. Пикник прямо во дворе собственного особняка - это нечто новое. Стоит обдумать. Предупреждать, правда, надо - Кертор тогда оделся бы попроще.

- Заранее привыкаете к тяготам похода?

- Делаем