— Артанак, Хранитель Покоя, тоже не думал, что его посмеют схватить прямо в собственном саду, — вздохнул его собеседник. — Нам стоит поспешить, учитель. Я задержу стражу, а пока мой человек отведет тебя в безопасное место.

— Не ты ли утверждал, что безопаснее этого и быть не может? — сварливо ответил старец.

Из подземелья донесся медленный скрип ступеней. Хаста, затаив дыхание, глядел во все глаза, хоть и понимал, что куда разумнее было бы зажмуриться и заткнуть уши. Это что еще за обитатель подземелья, которого надо прятать от стражи?

— Я нашел убежище гораздо лучше, — поспешно говорил тем временем неведомый арий. — Если гнездо уже разорено, никто не будет искать там жертву…

— Хе-хе. Я тебя понял.

Старик поднялся наверх и теперь стоял, потирая поясницу. Но, кроме его обритой макушки и сутулой спины, покрытой простой бурой накидкой бедного жреца, Хаста ничего не мог разглядеть.

— Когда ты уже начнешь? — раздраженно спросил старик. — Я устал прятаться, будто крыса!

— Уже скоро, учитель! Хранитель Покоя был напыщенным болваном, но своей смертью он принес нам больше пользы, чем жизнью. Теперь государь полагает, что под пыткой вытянул из него сведения о заговоре накхов…

— И Ардван ему поверил? — хмыкнул жрец.

— Мне только что доложили из дворца — саарсан был у государя. Выскочил оттуда как ошпаренный, чернее грозовой тучи. Что это значит?

— То, что время настало, глупец! Почему ты все еще заставляешь меня сидеть в этой норе?!

— Учитель, твоя беседа с народом на торжище в Нижнем городе была столь великолепна, что вся столица только о ней и твердит уж который день. — Кроткий упрек в голосе говорившего был едва ощутим. — Особенно красноречива была ее часть, посвященная накхам и их сношениям с Первородным Змеем….

Старый жрец расхохотался:

— Если я пожелал немного развлечься после долгого и скучного пути, что могло мне помешать?

— Ничто, учитель. Теперь тебя повсюду ищут дворцовая стража и храмовая стража Тулума, не говоря уже о накхах, — должно быть, твои слова чем-то огорчили их…

Старик снова беспечно рассмеялся и хотел что-то добавить. Но тут в саду зазвучали новые голоса, грубые и отрывистые, сопровождаемые лязгом оружия.

— Господин, они отказались меня слушать! Они оттолкнули меня и выбили дверь!

— Прочь с дороги! Нам доподлинно известно, что в этом саду скрывается жрец-мятежник!

— Да как вы посмели сюда вторгнуться?! — раздался яростный возглас вельможи, метнувшегося навстречу стражникам.

— Приказ государя, — услышал Хаста бесстрастный ответ. — Укрывшийся здесь заговорщик чрезвычайно опасен и должен быть немедленно препровожден в дворцовую тюрьму. А те, кто его прячет…

— Ты что, смеешь обвинять меня в укрывательстве?!

— …будут взяты под стражу вместе с ним. Парни, обыщите тут все!

Хаста сжался в комочек на своей балке, хоть и понимал, что снизу его не видно. У него голова шла кругом от услышанного. «Это я — чрезвычайно опасный заговорщик?! Приказ государя?! О Святое Солнце!»

Он так разволновался, что едва услышал внизу громкий голос старого жреца:

— Эй! Я здесь!

Внизу прогромыхали нестройные шаги подбегающих стражников, вмиг окруживших старика. Тот даже не шевельнулся — но, дождавшись, когда вокруг столпились воины, вскинул руки.

— Куда же вы, здесь все в огне! — воскликнул он странным голосом, болезненным эхом отозвавшимся в ушах Хасты. — Вы же сгорите!

Садовый домик мгновенно наполнился дикими криками, переходящими в хрипение. Воины один за другим попадали на пол. Кто-то катался, пытаясь сбить несуществующее пламя, кто-то корчился, как от боли. Искаженные лица, вытаращенные глаза, и более того — потрясенный Хаста со своего насеста увидел, как руки и лица стражников в самом деле покрываются пузырями ожогов.

Рыжий жрец прикусил себе кулак, чтобы не заорать и не привлечь к себе внимание страшного старца. Он и сам знал немало хитрых приемов, чтобы морочить головы простакам. Но он не видел, чтобы старец применил один из них. Старик ничего не бросал и не распылял, не было ни запаха, ни дыма.

«Он просто сказал им, что они в огне, — и они поверили… и сгорели! Ох, что-то и мне стало жарковато…»

Хасту замутило. Он только боялся, как бы не свалиться с балки прямо старцу под ноги. Чувства обманывали его; ему казалось, что садовый домик наполнен вонью обгорелой плоти и дымом. Он вскидывал голову и оглядывался, чтобы убедиться, что ничего вокруг не горит, и всякий раз его бросало в жар, но пламя, если и было, оставалось невидимым…

Старый жрец не шевельнулся, пока крики и стоны не затихли. Потом он вышел наружу. Хаста вновь услышал его голос — такой ровный, словно ничего особенного не произошло.

— Их поразило пламя Исвархи. Распорядись спрятать трупы, и пойдем в новое убежище. Надеюсь, там будет не так многолюдно, — ехидно добавил он. — Твой тайный сад напоминает проходной двор!

Вельможа ничего не ответил — должно быть, потерял дар речи.

В этот миг Хаста принял решение — немедленно отправиться к верховному жрецу и, буде он не в государевой тюрьме, подробно описать ему все случившееся. Святейший Тулум должен об этом узнать — и свидетель молчать не станет!

— Да, пойдемте, — еле слышно прозвучал голос вельможи. — Обопритесь о мою руку, учитель…

— Вот это да, — чуть слышно прошептал Хаста, когда неведомый вельможа и оба его сопровождающих скрылись из садового домика. — Спасаясь от мух, я угодил прямо в осиное гнездо!

* * *

Шаги стихли. Хаста, рискуя быть замеченным, осторожно свесился с балки. Но сколько ни пытался он разглядеть уходящих, видны были только нижний край длинного, расшитого золотыми нитями плаща царедворца да простые кожаные сандалии жреца, привязанные парой длинных ремешков крест-накрест под самые колени. Такие обычно носили гонцы и военные слуги, следующие за знатными всадниками в бою.

Хаста жадно всматривался, стараясь запомнить каждую примету, что-то необычное, по чему можно будет потом опознать заговорщиков. Пожалуй, ни одной броской зацепки… Впрочем, нет — цвет жреческого одеяния! В столице никто, кроме последних нищих, не наденет накидку столь грубого оттенка — тусклого, почти бурого. Такую одежду обычно носят далеко от этих мест, на севере, — вываривают ее с луковой шелухой. А что делать, если красителя получше там не сыскать? Северяне всегда были небогаты, а в последние годы обнищали окончательно. По всему выходило, что старый жрец прибыл с севера. Да он и сам упомянул, что ехал через Бьярму. Откуда? Только из Белазоры, главного города полночных земель на берегу Змеева моря, где находится великий и древний, почитаемый всеми Северный храм — второй по значению в Аратте.

«Кто же, интересно знать, из моих земляков пожаловал сюда? Возможно