— Да, хорошо, но ты о чём вообще,— не очень понимая, спросил Миша.— Я кое-что успел посмотреть из того, что ты прислала, но ни чёрта не понял. Это как-то связано с комбинатом?

— Связано-связано, это всё связано,— возбуждённо продолжала Ивова.— Низкие зарплаты на предприятиях, раздолбанные дороги, даже то, что ремонт у нас в школе не сделали, и то, что больница, где твоя мама работает, на развалины похожа — это всё связано.

— Ничего не понимаю,— устало вздохнул Миша,— Ты о чём вообще?

— Я о воровстве и коррупции! Ты что, видео не смотрел?

— Ну так, кусками видел,— виновато ответил парень.— Просто вчера уставший был, спать хотелось. Я так понял, это журналистские расследования какие-то?

— Это Фонд борьбы с коррупцией! — воскликнула Жанна.— Он довольно давно существует, занимается расследованием фактов коррупции и всякого незаконного обогащения. Там самый крутой фильм — последний, он вообще про премьер-министра, прикинь? Там прямо детектив, хитрые схемы, огромные взятки, дворцы с озёрами и даже домик для уточки. Прямо вот всё по полочкам разложено,— всё, как я люблю.

— Я до сих пор не могу понять, как это с тобой, то есть с нами, связано, с твоим отцом и вообще,— честно признался Михаил.— То, что у нас везде пиздец творится — это и без видосов понятно, можно за окно посмотреть.

— Вот, блин, как ты не понимаешь! — не унималась Жанна.— Все видят, что вокруг дела плохи и только хуже становятся. Но никто не делает ничего. А эти, ну то есть эта организация, которой Алексей Навальный руководит, они пытаются с этим бороться. Проводят расследования, публикуют данные, раскрывают схемы. В выборах принимают участие, людям пытаются раскрыть глаза на проблемы. Это круто, прямо очень круто, прям совсем…

    Жанна замолчала, не в силах подобрать слова от объёма нахлынувших эмоций. Они уже подошли к школе, и Миша, перехватив её руку, сказал:

— Я очень рад, что тебе так понравилось. Видосы я сейчас, конечно, не посмотрю, но постараюсь чего-нибудь глянуть по теме; может, на перемене с телефона… Просто сейчас мне практически нечего сказать. Не могу обсуждать серьёзно, лучше потом. Ты скажи — с отцом как? Удалось что-то по делу выяснить?

— Не-а,— вздохнула Жанна.— Ходит угрюмый и молчит как партизан. Я думаю — спрошу напрямую, скажу, что мне известна суть, тогда, думаю, он расскажет, ну я во всяком случае надеюсь.

— Я тогда не пойму, с чего ты тогда так обрадовалась? — хмуро спросил Миша.

    Он чувствовал раздражение от таких резких изменений настроения подруги. То она чуть не умирает от тоски, то её несет в романтику, а тут вдруг «Режим Шерлок Холмс включен», и энергия прёт через край. Конечно, он стал привыкать потихоньку, но всё-таки хотелось разобраться в причинах, чтобы предвидеть следующий всплеск.

— Я поняла, чего хочу! — воскликнула Жанна.— Я хочу стать юристом и работать в этой сфере. Короче, заниматься борьбой с коррупцией. Бороться со всей этой фигнёй!

— Ты хочешь уехать в Москву? — спросил Миша, вспомнив её страницы с ВУЗами столицы.

— Да, наверное, тут у нас таким заниматься бессмысленно,— кивнула Жанна.— Я же говорю, я им уже письмо написала — о том, что хочу участвовать, что мне это очень интересно.

— Ладно, давай тогда уже после уроков,— смущённо предложил Миша, перекрикивая шум вестибюля.— Не хочу серьёзные темы на переменах обсуждать.

    В течение дня они болтали на обычные, неважные темы, обсуждали задания и шутили. На большинстве перемен Жанна вообще оставляла его и уходила болтать с девчонкам. Её, похоже, очень интересовало, кто ещё из одноклассников смотрел ролики «Фонда борьбы с коррупцией». Миша использовал такие минутки одиночества, чтобы почитать в Сети информацию об этой странной конторе. На первый взгляд всё в ней выглядело хорошо и правильно, однако Мишу очень смущала связь с политикой, митингами, политическими делами и всем таким прочим. Он обычно не смотрел телевизор, и вся политическая ситуация в стране у него стойко ассоциировалась с обрывками разговоров, которые он слышал в обшарпанных коридорах больницы. Ещё одним поводом заглянуть в новости была чокнутая Людмила Кирилловна со своими идиотскими запросами в Яндекс. Его не покидало какое-то чувство тревоги — может, просто боялся, что в намеченном Жанной пути для него не найдется места.

    После уроков Ивова совершенно не успокоилась. Она получила на почту какой-то ответ от фонда, и, хотя Миша не видел сам текст, из объяснения понял, что пока Жанну никуда не взяли, а пока попросили пожертвование и предложили поучаствовать в самом широком распространении роликов.

— Возможно, в этом и весь смысл? — осторожно поинтересовался Миша.— Может быть, всё и затеяно только для сбора средств, как финансовая пирамида?

— Глупости,— отмахнулась Жанна.— Это нормально, когда пожертвования просят. Их все просят, кому деньги нужны. Думаешь, такой фильм просто сделать? Там один дрон с камерой чего стоит! И на транспортные расходы немало требуется, чтобы во всех местах побывать. Да и тема такая — на ней много не заработаешь, это тебе не биткоины майнить.

— Ну я же говорил, что толком не смотрел,— смущённо ответил Миша.— Реально очень уставший был.

— Ну так в чём же дело! — воскликнула Жанна.— Пошли ко мне, я тебя обедом накормлю. И вместе всё ещё раз посмотрим. Они же не один год всем этим занимаются, там масштабы огромны. Я даже как-то не представляла всей картины в целом.

    Обед в исполнении Жанны вышел хоть и питательным, но куда менее изысканным, чем у Миши. Она попросту нажарила мяса с картошкой, пока парень смотрел фильмы про Чайку и Димона в комнате девушки. Миша был совершенно не против: их с мамой рацион состоял в основном из курицы, так что жареная свинина воспринималась как деликатес. Жанна закинула тарелки на поднос, и они ели прямо за компьютером, не отрываясь от захватывающего повествования о коррупционных схемах. Теперь, при неспешном и внимательном просмотре, Миша тоже почувствовал нарастающее раздражение. Вопиющая, безграничная роскошь выглядела кошмарным контрастом по сравнению с их обшарпанной квартирой. Да даже роскошная трехкомнатная квартира родителей Жанны смотрелась убогой халупой, что уж говорить про кошмарную коммуналку, которую в прошлом году снимала Ксения Олеговна! — на тот