Шрифт:
Закладка:
ПАНУРГОВА МУЗА
Обезьяний стильный профиль.
Щелевидные глаза.
Губы — клецки, нос — картофель:
Ни девица, ни коза.
Волоса — как хвост селедки,
Бюста нет — сковорода,
И растет на подбородке —
Гнусно молвить — борода.
Жесты резки, ноги длинны.
Руки выгнуты назад.
Голос тоньше паутины
И клыков подгнивших ряд.
Ах ты, душечка! Смеется, —
Отворила ворота…
Сногсшибательно несется
Кислый запах изо рта.
Щелки глаз пропали в коже.
Брови лысые дугой.
Для чего, великий Боже,
Выводить ее нагой?!
ВЕШАЛКА ДУРАКОВ
1
Раз двое третьего рассматривали в лупы
И изрекли: «Он глуп». Весь ужас здесь был
в том,
Что тот. кого они признали дураком.
Был умницей — они же были глупы.
2
«Кто этот, лгущий так туманно.
Неискренно, шаблонно и пространно?»
— «Известный мистик N, большой чудак».
— «Ах, мистик? Так… Я полагал — дурак».
3
Ослу образованье дали.
Он стал умней? Едва ли.
Но раньше, как осел,
Он просто чушь порол.
А нынче — ах злодей —
Он, с важностью педанта,
При каждой глупости своей
Ссылается на Канта.
4
Дурак рассматривал картину:
Лиловый бык лизал моржа.
Дурак пригнулся, сделал мину
И начал: «Живопись свежа…
Идея слишком символична.
Но стилизовано прилично»
(Бедняк скрывал сильней всего,
Что он не понял ничего).
5
Умный слушал терпеливо
Излиянья дурака:
«Не затем ли жизнь тосклива,
И бесцветна, и дика,
Что вокруг, в конце концов.
Слишком много дураков?»
Но, скрывая желчный смех.
Умный думал, свирепея:
«Он считает только тех.
Кто его еще глупее, —
«Слишком много» для него…
Ну а мне-то каково?»
6
Дурак и мудрецу порою кровный брат:
Дурак вовек не поумнеет.
Но если с ним заспорит хоть Сократ —
С двух первых слов Сократ глупеет!
7
Пусть свистнет рак,
Пусть рыба запоет.
Пусть манна льет с небес, —
Но пусть дурак
Себя в себе найдет —
Вот чудо из чудес!
БАЛЛАДА
(Из «Sinngedichte»[8] Людвига Фульда)
Был верный себе до кончины
Почтенный и старый шаблон.
Однажды, с насмешкой змеиной.
Кинжалом он был умерщвлен.
Когда с торжеством разделили
Наследники царство и трон, —
То новый шаблон, говорили.
Похож был на старый шаблон.
ПОСЛЕ ПОСЕЩЕНИЯ ОДНОГО
«ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЩЕСТВА»
Мы культурны: чистим зубы,
Рот и оба сапога.
В письмах вежливы сугубо —
«Ваш покорнейший слуга».
Отчего ж при всяком споре.
Доведенном до конца.
Вместо умного отпора
Мы с бессилием глупца.
Подражая папуасам.
Бьем друг друга по мордасам?
Бьем, конечно, языком.
Но больней, чем кулаком…
ТРАГЕДИЯ
Рожденный быть кассиром в тихой бане
Иль агентом по заготовке шпал,
Семен Бубнов сверх всяких ожиданий
Игрой судьбы в редакторы попал.
Огромный стол. Перо и десть бумаги —
Сидит Бубнов, задравши кнопку-нос…
Не много нужно знаний и отваги.
Чтоб ляпать всем: «Возьмем». «Не подошло-с!»
Кто в первый раз — скостит наполовину.
Кто во второй — на четверть иль на треть…
А в третий раз — пришли хоть требушину.
Сейчас в набор, не станет и смотреть!
Так тридцать лет чернильным папуасом
Четвертовал он слово, мысль и вкус,
И наконец, опившись как-то квасом.
Икнул и помер, вздувшись, словно флюс.
В некрологах, средь пышных восклицаний.
Никто, конечно, вслух не произнес,
Что он, служа кассиром в тихой бане.
Наверно, больше б пользы всем принес.
ПЕСНЯ СОТРУДНИКОВ
САТИРИЧЕСКОГО ЖУРНАЛА
Поэт
Погиб свободный смех,
А мы живем…
Тоска в глазах у всех.
Что мы споем?
Все
