Рубайло С. М. Из-за воскресного побега этого дуста из спецприемника нахлобучили смену Володи Медведева. Ориентировки на розыск Рубайло зачитывались наружным службам на каждом разводе. Андреич понял, что дежурство снова будет бессонным, вваливать придётся по полной. Незамедлительно он выдал два звонка — начальнику УВД, а также и.о. начальника КМ. Эмоциональный Сомов от души помянул матушку, а Птицын, пытаясь скрыть раздражение, сказал: «Допрыгался гадёныш».

Через пять минут следственно-оперативная группа выехала в полном составе. Прокурорского следака выцепили из столовой, не дав допить компот из сухофруктов. Кроме того, на место происшествия отправились: Птицын — на «Волге», закреплённой за начальником криминальной, и Борзов — на «Ниве» с двумя оперативниками с «южной левой» зоны, на территории которой располагалась медсанчасть.

К их прибытию убойщики нарыли неслабо. Сутулов, побеседовав с врачом и медсестрой приемного отделения, установил приметы двоих молодых мужчин, притащивших умиравшего Рубайло в больницу. Один из них — низенький квадрат в темно-синей синтепоновой куртке и черных джинсах, по всей видимости, был Пандус. Второй — среднего роста, худой, белобрысый и угреватый, вероятно, был водитель машины, на которой привезли раненого.

Юра Ковальчук отработал КПП, на скорую руку опросил охранника, который записал в своем журнале номер темно-зеленой грязной «девятки», едва не протаранившей в двенадцать часов десять минут закрытые ворота, а через несколько минут вынесшейся на скорости за огороженный периметр больничного комплекса.

— С 234 ВВ, наш регион, — сверяясь с текстом объяснения, доложил Ковальчук Птицыну.

Разговор происходил тут же на вахте, в присутствии проявившего бдительность охранника.

— Неплохо, — сдержанно похвалил подполковник, пожилому вахтеру сказал: «Спасибо, вы нам очень помогли», а Ковальчуку, Сутулову и Борзову предложил выйти на улицу.

Ко времени астрономического полудня солнце забралось на максимум для января. Свет его, отражаясь от снега, нестерпимо резал глаза, заставлял жмуриться.

— Свяжись по рации с дежурной частью, сообщи номер машины и приметы предполагаемых преступников, — приказал Птицын Борзову, — пусть вводят план «Вулкан-5»[150]. «Девятка» эта болотного цвета в городе, найти ее реально. Пробей по учетам владельца, по месту его жительства направь зональников с «южной левой».

Начальник ОУРа вприпрыжку убежал к своей «Ниве».

— Бандитские разборки продолжаются, а, Владимир Борисович? — обратился и.о. начальника КМ к Сутулову.

— М-может б-быть с т-тем у…у-убийством э…это н-не свя…азано? — старший опер имел привычку поперечничать.

— Да нет, Володя, связаны. Каким образом, пока неясно, но связь здесь определённо имеется, — Птицын говорил как об очевидной вещи. — Значит тот, что на Славку Пандуса похожий, сказал врачу, что друг его ранен пять минут назад? — подполковник направил мысль в конструктивное русло.

— Д-да, п-пять м…минут, — кивнул Сутулов.

— Что же у нас такого интересного имеется в пяти минутах езды от комплекса? — задумался подполковник. — Рубайло прописан: Сосновая, семь, на Малеевке. Оттуда и за двадцать минут сюда не доберешься. Четыре, нет — пять светофоров по дороге. Да и не живет он там. Пандус вообще на Текстильщике зарегистрирован. Далеко. Рубайло — в верхней одежде?

— Д-да, в куртке.

— На куртке следы от выстрела имеются?

— Вся пра-авая б-бочина, в…в-вот зде-есь, — убойщик большим пальцем ткнул себе выше пояса, — ка-ак с-сито. П-по ходу д-де…дела, д-дробью.

— На себе не показывай, — машинально посоветовал Птицын и сделал нехитрый вывод: — Разборка была не в квартире, на улице была. Где? К кладбищу, что ли, отъезжали? Зябликова с Калининым помянуть? Но девять дней уже было, а до сорока не близко. Погоди-ка, Володя…

Подполковник подтянул манжеты перчаток и хлёстко стукнул облитым хромом кулаком в ладонь:

— Как все просто, а я уши ломаю! Сан Саныч, поехали со мной, — взмахом руки он указал подходившему начальнику розыска на «Волгу».

— В-вы к-куда, В-вадим Льв-вович? — насторожился Сутулов.

— Сгоняем в одно место. Вы с Ковальчуком работаете здесь со следователем. Вахтера опросили, врача с медсестрой тоже опросите, пока они склерозом не заболели. Нарабатывайте доказательную базу на Пандуса.

— А-а н-на Р-рубайло г-глядеть н-не б…б-будете?

— А чего мне на него, Володь, любоваться? Надеюсь, ты его ни с кем не попутал? — несмотря на большой стаж оперработы и командировку в Чечню, подполковник так и не сумел избавиться от природной человеческой брезгливой робости от вида трупов и по возможности старался избегать встреч с неживыми или хотя бы сводить до минимума визуальные контакты с ними.

Подойдя к своей «Волге», Птицын подцепил снизу ручку, с усилием дернул ее вверх и вперед, перехитрил заедавший замок и открыл дверь. Водитель — крупный парень лет тридцати с улыбчивым, а потому приятным, хотя и рябым лицом быстро сунул в бардачок учебник по криминалистике и щелкнул ключом зажигания.

— К экзамену готовишься, Серёнька? — поудобнее усаживаясь на сиденье, спросил подполковник.

— Так сессия через неделю, Вадим Львович. Я вам говорил, помните? — водитель учился на заочном в ведомственном ВУЗе.

— Когда говорил? Ничего не знаю, — Птицын не скрывал, что шутит, водитель был из особо доверенных ему лиц, его подполковник перетащил под себя из РУБОПа. — Поехали, Сергей, в автосервис, пусть телегу нашу в порядок приведут.

— На какой автосервис, Вадим Львович? На бандитский? — Водитель выжал сцепление, включил первую передачу и плавно тронулся с места.

— Вот, Сан Саныч, готовый тебе опер, — и.о. начальника криминальной милиции повернул голову к развалившемуся на заднем сиденье Борзову, — с ходу сечет фишку.

Польщенный водитель разулыбался, а начальник ОУРа азартно посунулся вперед.

— Думаете, мочилово было там?

— Сейчас увидим. — Птицын взялся за верхнюю ручку для пассажира, грузно повис на ней, замолк.

От медсанчасти до авторемонтной мастерской Смоленцева, расположенной на окраине города в районе Эстакады, по окружной дороге по показаниям спидометра было три с половиной километра. Подъезжая, водитель сбавил скорость, милиционеры осмотрелись. Вокруг приземистого кирпичного здания сервиса, в котором при коммунистах функционировало АТП[151], обанкротившееся при демократах в середине девяностых, движения не наблюдалось. Металлические въездные ворота были наглухо закрыты, дверь вахты — тоже. Только возле магазина «Автоэмали», вход в который находился за огороженным периметром автосервиса, стояла неприметная, с учетом окружавшего её бруствера из пышных сугробов, белая «пятёрка».

— Сверни к сервису, встань на обочине, — распорядился подполковник. — Пройдемся, Сан Саныч, осмотримся.

Птицын и Борзов вышли из машины, неспешно пошагали в сторону предприятия. Хруст снега под ботинками казался излишне бодрым. В морозном воздухе летели невесомые снежные искорки, намекая на канун Старого Нового года. Глазастый начальник ОУРа углядел интересное первым.

— Вадим Львович, смотри-ка, кровь, — майор показал на красные пятна на истоптанном снегу, — вот еще, эх ты, и еще…

От места на дороге, где крови было особенно много, по снегу шли две извилистых параллельных борозды.

— След волочения, — констатировал Птицын, — каблуками чертил. Похоже, интуиция меня