На глазах у Никс матрос перелетел от носовой надстройки на корму по тросу, протянутому под пузырем. Матрос висел в люльке, которая катилась по тросу на колесиках. Девушка поежилась.

В Обители ученикам рассказывали про воздушные корабли и алхимию легких газов, заполняющих пузырь. Никс по большей части поняла суть процессов, приводящих корабль в движение, обратив особое внимание на бочки с быстропламенем, которым топились горелки этих проворных судов.

И все-таки одно дело – читать об устройстве такого корабля и совершенно другое – подняться на нем в воздух. С каждым шагом к открытому люку Никс чувствовала, как дыхание ее учащалось, а сердце колотилось все сильнее.

Шедший впереди Грейлин подал команду варграм, и те запрыгнули на сходни. Рыцарь последовал за своими косматыми братьями. Девушка обратила внимание на то, как он провел ладонью по их шерсти, когда они проходили мимо него. Этот неосознанный жест свидетельствовал о связи между ними. Никс также отметила, как у него на мгновение расслабилась спина, после чего тотчас же напряглась снова.

Все путешественники быстро поднялись на борт, а следом за ними – остальные члены команды. Сходни заканчивались в просторном грузовом трюме, простиравшемся от носа до кормы. В нем стояли штабеля ящиков, обтянутых сетями, и привязанные к переборкам бочки. Под балками перекрытий висели клетки с черными птицами, скорее всего, почтовыми воронами.

Кормовой люк закрылся.

Увидев по обе стороны от его купола две спасательных шлюпки, Никс мысленно помолилась о том, чтобы надобность в них не возникла.

– Сюда! – окликнул шедший впереди Дарант. Он проводил своих спутников к деревянному винтовому трапу, ведущему наверх в жилые отсеки. – Мы отчалим, как только отвяжут канаты.

Поднявшись по трапу, Грейлин свистнул и указал варграм на большой загон, устланный свежим сеном. Звери устремились туда, отклонившись, чтобы приблизиться к Никс. Тот, которого звали Кальдером, покосился на нее, учащенно дыша и высунув язык. Аамон прошел вплотную, скользнув по девушке своим боком, словно приглашая ее присоединиться к ним в теплом и уютном месте.

Никс рассеянно провела пальцами по шерсти.

«Как-нибудь в другой раз…»

Канте попытался было сделать то же самое, но Аамон зарычал, грозно оскалившись. Принц поспешно отдернул руку, тоскливо проводив зверей взглядом.

– Какие обаяшки! – пробормотал он.

Все поднялись наверх и оказались в длинном коридоре, вдоль которого тянулись каюты, по шесть с каждой стороны. Заметив в глубине коридора справа дверь, Никс рассудила, что она ведет на палубу.

Дарант направился в другую сторону, к такой же двери в противоположном конце.

– Если хотите посмотреть, как эта птичка взмоет в небо, добро пожаловать присоединиться к нам.

– Очаровательно! – поспешил к пирату Фрелль. – Мне еще никогда не доводилось бывать в рубке быстроходника.

Канте пожал плечами, но также ускорил шаг.

Джейс оглянулся на Никс, его взгляд горел возбуждением.

Девушка не разделяла восторга своих спутников. Она представила себе, как «Пустельга» безостановочно взмывает вверх, исчезая в бесконечной пустоте. Или еще хуже, поднимается, чтобы рухнуть вниз и превратиться в груду обломков.

Однако Никс понимала, что если не пойдет, то Джейс останется рядом с ней. Ей не хотелось, чтобы ее друг потерял такую возможность. И все-таки она могла бы воспротивиться, но Грейлин оставался в коридоре, глядя на нее. Девушка не собиралась оставаться наедине с этим человеком, и она не знала, какая каюта выделена ей.

Поэтому Никс махнула Джейсу, предлагая идти вперед, и последовала за ним.

Грейлин двинулся следом, но сохраняя расстояние.

Открыв дверь в носовой отсек, Дарант пригласил всех в рубку. Пригнувшись, Никс переступила порог и сразу же увидела, что отсек представляет собой одно просторное помещение. Прямо впереди из двух узких окон открывался вид на поле. Между ними стоял высокий деревянный штурвал.

Подойдя к штурвалу, пират махнул рукой двум матросам, стоявшим по обе стороны. Это были те самые женщины, которые сопровождали принца на рынок. Они застыли перед двумя рядами маленьких колесиков с рукоятками.

– Это Глейс. – Дарант указал на светловолосую красавицу, затем махнул на его спутницу. – А это Брейль. Мои дочери от разных матерей. И позвольте вас заверить, никто лучше их не умеет укротить эту птичку.

Снаружи донесся звук рожка, указывая на то, что канаты отвязаны.

Дарант повернулся к штурвалу. Потерев ладони, он приложил их ко лбу, словно испрашивая благоволение богов.

– Да будет нам ниспослан попутный ветер, который благополучно донесет нас до порта!

Дарант положил руки на штурвал.

Никс напряглась, ожидая резкого рывка вверх. Однако она даже не почувствовала, как судно начало движение, и поняла это только по тому, как поле внизу стало удаляться. Корабль плавно поднимался вверх, лишь слегка покачиваясь под пузырем.

Охваченная любопытством, Никс шагнула вперед.

«А не так уж это и плохо».

Глейс и Брейль вращали колесики, выбирая нужные вслепую, не отрывая взгляда от окон и крошечных круглых отверстий у них над головой. Справа и слева слышался шелест языков пламени, вырывающихся из железных горелок по правому и левому борту.

Корабль продолжал подниматься вверх, набирая скорость. За окном внизу проплывал окутанный туманом лес. Казалось, унизанные золотистыми листьями ветви машут кораблю вслед. Затем пузырь быстро затянул «Пустельгу» в облака, стирая окружающий мир.

Никс отшатнулась от призрачного зрелища за окном. Казалось, корабль очутился в царстве дýхов. Остановить взгляд было не на чем, и девушка остро ощущала каждое покачивание, каждое вздрагивание корпуса. У нее в желудке забурлило. Отступив к Джейсу, она стала искать его руку.

Кто-то схватил ее за плечо.

– Я тебя держу!

Но это был не Джейс.

– Сейчас мы пройдем сквозь облачность, – заверил девушку Грейлин.

Никс рывком высвободилась. Гнев сжег дотла растерянность и страх. Она обернулась к рыцарю – и тут окружающий мир взорвался ослепительным светом. Корабль вырвался из облаков. Лучи солнца озарили все до одной складки боли на лице Грейлина – отчаяние в изгибе губ, скорбь в глазах и в первую очередь затравленное выражение лица.

Никс вынуждена была отвернуться от него, однако причиной тому было не раздражение. Видеть всю эту боль было просто невозможно, особенно поскольку она отражала такое же смятение у нее в сердце.

Никс повернулась к рыцарю спиной, глядя на ослепительную белизну пелены облаков, простирающуюся до самого горизонта. Яркий солнечный свет резал глаза. Но девушка даже не прищурилась, впитывая в себя это сияние, стараясь развеять им мрак в душе.