Инф. 1: Это была обида. И с этой маке… Брали вот так эту маке и танцевали еврейские танцы. И человек, который танцевал, получал эту маку, он этой сарверн, которая готовит на свадьбу, давал деньги. Ну, уже как финал свадьбы: «Вот сейчас мы будем дарить макес!» Это было почетно, это было действительно по-еврейски[669].

Кондитерские изделия также служили для подарков, которыми одаривали расходящихся со свадьбы гостей.

Инф.: Потом уже настолько была вкусная и обильная пища, что сладкий стол кушать уже никто не мог. Флудн, штрудель, печенье, в общем, где-то пять разновидностей сладкого. Готовили специальные мешочки, люди сидели за столом и каждому [уходящему со свадьбы гостю] давали порцию. Ну, люди уже знали, что куда-то надо будет положить, ну, носили с собой [сумки], потому что настолько было изобилие[670].

Сласти дарили гостям организаторы свадьбы – родители новобрачных.

Инф.: Давали черный лейкех. Это по-старому, и сейчас тоже. Уже начинают гости расходиться, и сидит его или ее мать: всем в кульках дают лейкех[671].

Свадьба длилась до раннего утра, а после завершения торжества клезмеры провожали почетных гостей домой с музыкой. Когда-то этот обычай назывался «добрыночь». Название забылось, но сам обычай сохранялся.

Инф.: Клезмеры были. Еще самых почетных гостей эти клезмеры отводили домой, с музыкой. Уже когда оставались самые близкие друзья, самые родные, так эти клезмеры разводили их и возле дома чтось там играли. А им за это платили что-то, вот так[672].

Проводы почетных гостей с музыкой организовывали и оплачивали устроители свадьбы. Однако и сам гость мог при желании устроить себе проводы с музыкой.

Инф.: Раньше евреи начинали свадьбу с вечера и до утра – закон. Я был молодой, я ходил на свадьбы, и сорочка была мокрая. Гуляли до утра. А еще было хорошо: смотришь, в кармане осталось пять рублей или десять, тогда шел до клезмеров: «Вы мине отведете с музыкой домой?» И провожали до дому[673][674].

Этот обычай остался в прошлом. Характерно, что о нем вспоминают только очень пожилые информанты. Руководитель одной из последних клезмерских капелл рассказывал, что «добрыночь», проводы гостей с музыкой, – это то, что можно увидеть теперь только на украинской свадьбе в деревне. Евреи, по его мнению, теперь ночью с музыкой по городу не ходят33!

3.5. Свадьба на кладбище

Особым типом свадьбы была свадьба на кладбище, которую называли «шварце хасене» («черная свадьба») или «шварце хупе» («черная хупа»). Такую свадьбу проводили в первую очередь как средство борьбы с эпидемией. Пульнер не упоминает о «черной свадьбе», несмотря на то что упоминание о ней содержится в программе Ан-ского «Человек»:

1318. Какие истории вы знаете о черных хупах, где они происходили?

1319. Знаете ли вы истории о хупах на кладбище в качестве сгулы?[675] Происходит ли это только во время эпидемии или также в других случаях? В каких?[676]

Возможно, Пульнер полагал, что описание свадьбы на кладбище относится не столько к этнографии обрядов перехода, сколько к народной медицине и суевериям. Тем не менее «черная свадьба» была не только обережным обрядом, но и настоящей свадьбой, после которой мужчина и женщина становились мужем и женой, поэтому описание «черной свадьбы» заслуживает репрезентации в данном разделе[677].

Свидетельства о «черной свадьбе» широко представлены в художественной и мемуарной литературе XIX–XX веков[678], а начиная с XX века – ив газетных публикациях. В XIX веке основной причиной для проведения «черной свадьбы» была холера. В устных воспоминаниях свидетельства о «черной свадьбе» приводились главным образом в связи с эпидемиями «испанки» и тифа в 1919–1921 годах, □бережный механизм свадьбы на кладбище был, видимо, связан с тем, что все умершие становились «гостями» на свадьбе и, тем самым, должны были стать заступниками для всей общины.

Люди, которые соглашались вступать в брак на кладбище, были, как правило, очень бедны, часто обладали физическими недостатками. За участие в обряде община вознаграждала их приданым. Без такого рода поддержки они, возможно, никогда бы не сумели вступить в брак.

Инф.: Значит, когда был мор, эта чума на детей, так они пришли тут… еврейское население к раввину, спросили: «Что же это будет?» И он сказал, что, значит, найти бедного парня и бедную девушку и на кладбище сделать a khipe. Чтобы не было больше вот этого мора. Ну и, вроде бы, это все отошло.

Соб.: То есть сделали хипе, да?

Инф.: То есть они нашли бедного парня, нашли бедную девушку и сделали на [кладбище] свадьбу: еще хипе, шатер, все как положено, и там, значит, раввин сделал им [свадьбу]… И вроде бы прекратилось все.

Соб.: А почему так: бедных и на кладбище?

Инф.: Вот это вопрос.

Соб.: Ну, так всегда раньше делали?

Инф.: Ну да. Бедные есть бедные, вы должны знать. И на сегодняшний день… оно тоже то же самое[679].

Среди тех, кого просили сыграть свадьбу на кладбище, могли быть сироты. Дело не только в том, что сирота был часто беден, но и в том, что его покойные родители становились «участниками» свадьбы, так что можно было рассчитывать на их заступничество.

Инф.: У моей мамы было хипе. А тогда болели, так на кладбище… чтоб не болеть… Чтоб не болеть, так сказали, чтоб хипе делать на кладбище. На еврейском. Да. Потому что тогда сильно люди болели, и очень ее просили…

Соб.: А мама была из семьи, или сирота была?

Инф.: Бедные. Очень бедные. Он [жених] был сирота[680].

Большинство информантов сами никогда не были свидетелями «черной свадьбы». Все их воспоминания опирались на рассказы старших, как, например, в предыдущем фрагменте. Личные воспоминания единичны, однако встречаются и такие. В приведенном ниже фрагменте отчетливо видно, что цель свадьбы на кладбище – привлечь всех умерших к заступничеству за общину.

Инф.: Было такое, поскольку я помню. Не то, что я была уже взрослая, но я была еще ребенком, но я помню, что была эпидемия черной оспы[681]. Очень много болели этой оспой. Так ходили на кладбище и поставили a khipe. Вот! И просили Бога, и просили умерших, чтобы они помогли, чтобы не было этой эпидемии.