- Эй, монах! - громогласно рявкнул он. - Чего жадничаешь? В твоём кувшине - крепчайший “дукан”, а у парня в красном - слабенький “западный феникс”, да ещё и разбавленный. Поделись добрым вином с приятелем, ведь алчность - великий грех!

Гу Юэсюань и его спутники удивлённо обернулись на этот возглас. Ван Фань весело помахал друзьям, подмигнул радостно улыбающейся Ши Янь, и погрозил пальцем на недовольную гримаску Цзылин. Фехтовальщик в красном, тем временем, наполнил свою пиалу, и с сосредоточенным видом отпил.

- Это не “западный феникс”, а “баофэн”, - произнёс он заплетающимся языком. - Ты не очень-то разбираешься в винах, собрат[1]. Но крепость и правда не чувствуется. Что у тебя, Удянь?

- Отличный “дукан”, как и сказал этот юноша, - не менее пьяно ответствовал монах. - А он ведь прав, Цзяньхань. Решено, пьём из моего кувшина. К бою! - и собутыльники, поочередно зачерпывая из горшка, передвинутого монахом в середину стола, продолжили свою дуэль.

Вскоре, юноша в красном сонно икнул, и, опустив голову на стол, с блаженным видом захрапел. Монах Удянь же, кое-как поднявшись, на нетвердых ногах двинулся к выходу, хозяйственно прихватив оба кувшина с горячительным. Тем временем, Ван Фань присоединился к друзьям за их столом, усевшись рядом с Ши Янь. Та немедленно придвинулась ближе к нему, и юноша, пользуясь прикрытием стола, обнял подругу за талию, и положил свободную руку на её коленки. Девушка бросила на него многозначительный взгляд, лукаво улыбаясь.

- Как же я рад видеть вас всех, друзья, - с искренним довольством высказался Ван Фань. - За эти недолгие дни, я успел соскучиться по вам.

- Что произошло, Сяо-Фань? - с лёгкой обеспокоенностью спросил Сяо Фу. - Цзи ничего толком не рассказал о твоей пропаже.

- Всего лишь досадная случайность, - успокаивающе ответил третий ученик Уся-цзы. Он вкратце поведал друзьям о своих тяньшаньских невзгодах.

- Как ты мог оставить младшего одного, А Цзи? - сердито вопросил собрата Юэсюань. - Будь вы вместе, несчастья бы не случилось.

- Сяо-Фань в порядке, так что и говорить не о чем, - неуверенно возразил тот. Цзин Цзи заметно стыдился своего поступка, но болезненная гордость юноши не позволяла ему признаться в этом.

- Разум Джи был в смятении после быстрого изучения Искусства Ревущего Тигра, - встал на защиту соученика Ван Фань. - То, что он забыл о моем присутствии - не его вина, но несчастный случай. Давай забудем об этом, старший брат.

- Я все же выскажу учителю свое мнение о недостаточной внимательности Цзи, - недовольно ответил Юэсюань. - Подобный проступок заслуживает если не наказания, то долгой и обстоятельной беседы о совершенных ошибках, - Сяо-Фань смущенно развел руками, глядя на своего второго старшего. Тот раздраженно прикрыл глаза.

- Давайте лучше поговорим о вашем споре, - перевел тему Ван Фань. - Цзылин, ты должна Джи желание.

- Если бы ты не влез, Сяо-Фань, победа была бы моей, - надулась девушка. - Я объявляю наш заклад недействительным.

- Да ты же сама играла нечестно! - возмутился Цзин Цзи. - Подавальщик принёс тем двоим разные вина после того, как ты ушла. Ты ведь поэтому вмешался, младший?

- Верно, - кивнул Ван Фань. - И ещё потому, что мешать мужскому увеселительному питию, да ещё и с корыстными целями - бесчестно. Цзылин, - обратился он к сердито хмурящейся девушке. - Быть может, твой отец не говорил тебе об этом, но поступать подобным образом нельзя. Даже самая злобная ядовитая змея не укусит человека, когда тот придается плотским утехам, либо же услаждает сердце горячительным, - его собеседница густо покраснела на эти откровенные слова.

- Ладно, так уж и быть, я признаю поражение, - стесненно высказалась она. - Говори свое желание, младший братец.

- Вот оно - отныне, ты прекратишь звать меня “младший братец”, - торжествующе поглядел на неё Цзин Цзи. Сяо-Фань сокрушенно вздохнул на эти поспешные слова - его старший совершенно не желал обдумывать свои действия.

- Хорошо, малыш Цзи, как скажешь, - язвительность, вместе с самообладанием, быстро возвращалось к Цзылин.

- Эй, погоди, - пошёл на попятную Цзи. - Я меняю свое желание. Не смей обращаться ко мне подобным образом.

- Поздно, малыш Цзи, - насмешливо ответила девушка. - Твой выигрыш взят, наслаждайся им.

- Это научит тебя быть сдержаннее в словах, Джи, - с глубокомысленным видом промолвил Ван Фань, дотягиваясь до своего старшего, и дружески хлопая его по плечу. Тот раздраженно сбросил его руку.

- Вы с Цзылин словно сговорились обращаться ко мне без уважения, - обиженно пробурчал он. - Ты придумываешь мне клички, а она говорит со мной, как с ребёнком.

- Мои обращения к тебе полны братской любви, - примирительно ответил Сяо-Фань. - Но, если хочешь, я навсегда забуду о придуманном мною для тебя прозвании.

Между тем, юный мечник в красном пробудился от пьяного сна, и обвел невидящим взглядом стены трактира. Его мутные глаза ненадолго остановились на Сяо-Фане с компанией, тут же скользнув далее. Третий ученик Уся-цзы внезапно ощутил укол интереса. Пусть он и не приглядывался к недавней пьяной дуэли на столовых приборах, юноша не склонен был отметать мнение Вэй Цзылин, столь положительно отозвавшейся о юном любителе выпить - дочь Вэй Бао была наблюдательна, и искушена в воинском деле. Поднявшись из-за стола, Ван Фань приблизился к все оглядывающемуся юноше в красном.

- Познакомимся, собрат? - дружески обратился к нему третий ученик Уся-цзы. - Я - Ван Фань, но можешь называть меня Сяо-Фанем. Как твоё имя?

- Фу Цзяньхань, - протянул юноша, нещадно проглатывая окончания слов. Хмель все ещё безраздельно владел им. Его осоловелый взгляд остановился на оружии собеседника, и Фу Цзяньхань расплылся в пьяной улыбке. - Ты тоже мечник, Ван Сяофань? Сразимся в дружеском поединке! - он начал вставать, слепо шаря в поисках своего меча. Неудачно - клинок, пусть и находился совсем рядом, был прислонен к столу по другую руку юноши.

- Просто “Сяо-Фань”, - терпеливо ответил тот. - Это прозвище, а не имя. Ты слишком уж пьян, Цзяньхань, позволь вину выветриться из твоей головы.

- Чепуха! - воскликнул юноша, все же поднявшись.