время задавать вопросы ещё не настало. Но и прогонять нас Рэймо не собирался, потому что скрывать ему нечего.

— Счастье — лицезреть вас, — скромно склонил голову Рюдзин, когда чародей подошёл ближе.

— И не сомневался в своём плане? — рассмеялся Рэймо, легонько пихнув ученика в плечо. — Ты здорово вымахал, даже как-то неловко теперь… Неужто специально?..

— Мой король, — напомнила о себе черноволосая красавица.

Стоять на колене, держа на вытянутых руках корону — приятного мало. Но, значит, это — жена Рэймо? Раз уж она королева. Но их взаимоотношения не назвать тёплыми, на первый взгляд уж точно.

— Хорошо тебе сидится на моём месте, да? — беззлобно спросил чародей и взял из её рук корону. — После предательства и своеобразного переворота никаких волнений не было, все приняли твоё правление? Или кого-то нужно наказать?

Несмотря на слова, звучали они нисколько не враждебно. Будто Рэймо и правда переживал о том, как двор фей воспринял королеву, пришедшую на смену пленённому королю.

— Ваше Величество, — она склонила голову ниже, — моё сердце радуется, заслышав о Вашем беспокойстве…

— Ну-ну, не принижай себя. — Надев корону на кисть на манер браслета, чародей наклонился к женщине. — Кому я ещё мог доверить своё? Ты отлично справляешься.

— Вы… не злитесь? — Она медленно подняла голову, осмелившись посмотреть на Рэймо.

— На что? — дёрнул плечами чародей. — Твоё участие в перевороте? Так, мелочи. Не ты, так кто-нибудь другой стал седьмым концом той звезды. Встань. Не люблю все эти коленопреклонные позы, ты же знаешь. Да и ты — всё ещё моя. А всё, что твоё — моё. Забыла о своей клятве?

Странное отношение к той, кто, судя по всему, принимала участие в заточении великого чародея. Впрочем, Рэймо же говорил о том, что в мире нет ничего надёжного? Не потому ли он так легко прощал предавшую его женщину?

— Нет, Ваше Величество, — улыбнулась она и поднялась.

— Можешь обнять меня, Клэг, — дружелюбно оскалился Рэймо и раскинул руки.

Вместо этого женщина выпрямилась так, словно проглотила палку, и обвела ледяным взглядом собравшихся.

— Все. Вон, — коротко приказала она.

Никто не шелохнулся. Надо полагать, слова предназначались придворным, а не драконам или нам.

Варша обратила ко мне вопрошающий взор, и я качнула головой, мол, не двигаемся. Подруга с лёгкостью поняла, что имелось в виду.

— Вы не слышали, что сказала ваша королева? — удивился Рэймо, так и не опуская раскрытых для объятий рук. — Вон. Жи-во. Кроме детишек, разумеется. Детишкам стоять.

Зал опустел за долю секунды.

От обращения чародея я непроизвольно дёргалась, но привыкнуть, видимо, придётся. Да и справедливо называть нас «детишками», если он куда старше. Сколько ему вообще?..

— Всё такая же строгая, — скривился чародей, когда черноволосая красавица так и не обняла его.

— Я не смею, мой король, — склонила голову она.

— Твоё право, — несколько расстроенно произнёс Рэймо и повернулся к Нерису. — Извини, что испытываю твоё терпение, но пока у меня есть время, я буду использовать его так, как пожелаю.

Властелин Севера, наблюдавший за всем с небывалым спокойствием, покачал головой и тихо сказал:

— Не важно, что за представление ты задумал, финал не изменится.

— Зачем тогда ты заявился сюда, если не чувствуешь никакой угрозы? — хохотнул чародей. — Признайся, где-то в Корбенике висит огромный колокол, который трезвонит всякий раз, когда я чихаю как-то не так. Или тебя Рю позвал наблюдать его триумф?

Нерис раздражённо цыкнул и отвернулся. Я видела его суровым, мягким, весёлым, в ярости, но эта лёгкая взбешённость отличалась от всего, что доводилось наблюдать. Вероятно, Рэймо обладал уникальной способностью выводить из себя всех драконов.

Кроме, пожалуй, Рюдзина. Но тот был на стороне чародея.

— Терпение, — поднял раскрытую ладонь Рэймо, и от резкого движения корона крутанулась на его руке. — Скоро всё разрешится.

Это предназначалось Шаду, который осмелился открыть рот, но задать вопрос — не успел.

Рэймо уселся на ступени трона, снова раскрутил висевшую на руке корону, но уже специально, и кинул куда-то за спину. Металл звякнул о мраморный пол и тут же стих, укатившись куда-то в кусты. Подумав немного, чародей отложил посох, снял шляпу и скучающе откинулся назад, стуча пальцами по коленке.

— Задерживается, — вздохнул он.

Ровно в этот миг в центре зала полыхнула молния. Зажмурившись от неожиданности, я не успела вовремя прикрыть глаза, поэтому была ослеплена. Шад успокаивающе сжал мою руку и сдвинулся вперёд, заслоняя собой от неведомой опасности, однако я догадывалась, что мне, ему или Варше бояться нечего. А драконам — тем более.

— Второй акт, — ухмыльнулся он и встал.

В синих глазах горел азарт.

Смерть пришла за Рэймо.

Глава тридцать первая, в которой наказание обходит стороной всех, кроме одного

Она выглядела как человек, вернее — женщина. Не назвать красивой, но и уродливой — тоже. Обычное, овальное лицо и едва различимые веснушки, бледные губы и тень улыбки на них. Женщина была высокой, в белых одеяниях и плаще, похожем на тот, что и у Рэймо, разве что цвет его бы синий. Светло-русые косы, лежавшие на её плечах, словно припорошил серебристый снег, однако, приглядевшись, я различила седину — не такую, что видела у бабушки, и не ту благородно-белую, что была у Нериса. Один её глаз был светлым, серо-голубым, а другой — по-совиному жёлтым, с чернотой вместо белка.

За её спиной возвышался словно сотканный из самой тьмы дух, на голове которого висел лосиный череп с рогами. Проглядывались очертания одежды и висевших на ней амулетов, когда дух чуть двигался — то ли дышал, то ли дрожал в нетерпении, когда же его спустят с поводка. Если таковой вообще был.

Я сразу догадалась, что это — та Джордйель, заклинательница Смерти, о которой говорил Ананта. А за ней, вне всяких сомнений, дух Смерти — властитель царства мёртвых, Эрлик. Обведя всех взором, женщина стукнула посохом — тот выглядел как переплетение заиндевевших ветвей с кристаллами льда на обоих концах. Когда лёд ударился о мраморный пол, послышался хрустальный перезвон, из-за которого