Скип произнес свою проповедь спустя две недели после того, как вновь созванный парламент одобрил предложенный лично Генрихом законопроект, согласно которому имущество двухсот малых монастырей должно было поступить в королевскую казну. Генрих в законодательном порядке получал право свободно распоряжаться денежными средствами монастырей по своему усмотрению: в законопроекте не было ни единого положения, говорившего об отчислении средств на нужды образования, на благотворительность или помощь бедным, что не могло не спровоцировать конфликт интересов с Анной. Оставалось еще двенадцать дней до заключительного заседания парламента, на котором король должен был одобрить законопроект и придать ему силу закона. В этом контексте проповедь Скипа превращалась из привычного средства религиозного увещевания, традиционного для времени поста, в настоящую отповедь в ответ на принятое парламентом решение о секуляризации монастырских владений. Анна использовала Скипа в своих интересах, чтобы Генрих, услышав с амвона призыв к совести, одумался и изменил планы.

Во время последней летней поездки по стране Анна получила в подарок книгу «Форма и способ государственного вспоможения или помощи бедным людям» (The Forme and Man[n]er of Subvention or Helpyng for Po[or] People), которую талантливый юрист из Лондона и евангелист Уильям Маршалл посвятил королеве. (Анна уже знала о Маршалле как об авторе реформированного молитвенника, наподобие часослова, с анаграммой HA на титульном листе, напечатанной над королевскими гербовыми знаками.) Книга рассказывала о том, как власти города Ипр во Фландрии создали новаторскую систему повышения благосостояния жителей города. В предисловии автор восхвалял Анну, называя ее «цветком среди всех королев», и призывал ее «стать заступницей и посредницей», чтобы «под защитой, охраной и покровительством нашего самого грозного суверена и Вашего дражайшего супруга подобные идеи возобладали и в Англии»37.

Прочитав книгу Маршалла, Анна стала с энтузиазмом поддерживать его работу над законопроектом о помощи бедным. Нередко разработку этого документа объемом 66 страниц приписывают Кромвелю, однако среди его бумаг не было найдено ни единого подтверждения этому. Более того, его канцелярия никогда не занималась этим вопросом, и, наконец, текст законопроекта была написан совсем не на той бумаге, которой обычно пользовались секретари и помощники Кромвеля. Амбициозные идеи Маршалла были нацелены на устранение проблем бедности и безработицы путем создания национальной программы развития инфраструктуры и строительства дорог, портов, общественных зданий, речных и других водных магистралей. Отвечать за реализацию программы должен был Совет по искоренению бродяжничества. Все трудоспособные граждане, занятые на работах, предусмотренных программой, помимо питания и бесплатного медицинского обслуживания, должны были получать «разумную оплату труда» за счет поступлений в казну от прогрессивного налога, которым облагалось состоятельное духовенство и владельцы недвижимости. Бродяги и тунеядцы, отлынивающие от работ, подлежали аресту и привлечению к принудительному труду. Больные, немощные и нетрудоспособные должны были получать помощь из средств от налоговых поступлений и приходских пожертвований. Предполагалось, что следить за дисциплиной и наказывать бездельников и нарушителей будут специально назначенные кураторы38.

Очевидец событий оставил наглядное свидетельство того, как на сессии парламента, состоявшейся на второй неделе марта 1536 года, Кромвель, действовавший в соответствии с указаниями Генриха (хотя, возможно, комитет палаты общин действовал автономно), изрядно отредактировал законопроект о реформах, исключив из него все нежелательные места. В урезанной и смягченной версии вся ответственность за трудоустройство безработных граждан ложилась на плечи местной администрации и приходского начальства. Бродяги и не желавшие работать нищие в принудительном порядке должны были заниматься кустарным промыслом, а «достойные сочувствия» бедняки получали помощь наравне с больными проказой и прикованными к постели. Детей бедняков полагалось отдавать в ученики и подмастерья. Недостатком этого смягченного варианта закона было то, что финансирование теперь зависело исключительно от добровольных пожертвований39.

За два дня до того, как законопроект о роспуске монастырей должен был рассматриваться в палате лордов, в канцелярии Кромвеля произошла умышленная утечка информации. Стало известно, что имущество малых монастырей перейдет «в распоряжение короля, а затем будет передано в управление некоторых именитых лиц, известных ученостью и хорошей репутацией у Его Величества». Этого было достаточно, чтобы знающие люди заговорили в том, что законопроект о роспуске монастырей и законопроект Маршалла о вспоможении бедным связаны напрямую: один будет финансироваться за счет другого40.

Правда заключалась в том, что, пока Кромвель намеренно распространял дезинформацию, Генрих распродавал земли, принадлежавшие аббатствам Соли и Каверем в Йоркшире41. Анна была возмущена подобным разграблением и попыталась отсрочить роспуск двух женских монастырей. «Своей милостью королева ходатайствовала обо мне перед Его Величеством королем и предложила Его Величеству две тысячи марок [свыше 1,3 миллиона фунтов в переводе на современные деньги], чтобы выкупить монастырь в Кэтсби,– написала Кромвелю через несколько недель после отстраненная настоятельница одного цистерцианского монастыря Джойс Бекли,– однако мы пока не получили однозначного ответа». После этого Анна попыталась спасти бенедиктинский женский монастырь в местечке Нан-Монктон в Йоркшире, однако он все равно попал под действие закона. Уильям Латимер рассказывает о том, как делегация аббатов и приоров, зная о том, что Анна выступает против роспуска монастырей, обратилась к ней за защитой. Находясь под впечатлением от результатов проверок монастырей, проведенных инспекторами Кромвеля, Анна сначала отчитала их за недостатки в работе, но намекнула, что может изменить свое мнение, если они подумают над тем, чтобы отдавать часть средств на поддержку «бедных студентов в университетах, на которых мы можем надеяться в деле сплочения церкви Христовой и нашей родной страны»42.

Скип в своей проповеди вспомнил ветхозаветную историю о царе Артаксерксе. Если бы не Анна, он вряд ли бы решился на это. Библейская история рассказывает о том, как главный министр царя, Аман, предложил взять на себя расходы в 10 000 талантов на истребление евреев. На это Артаксеркс, сняв с руки серебряный перстень и отдав его Аману, ответил, что министр может взять это серебро себе, ибо царя главным образом заботило неподчинение еврейского народа его законам[115]43. Скип, однако, пересказал эту историю иначе, и в его версии Аман пообещал добыть 10 000 талантов в царскую казну. Кроме того, он слегка приукрасил историю, добавив в нее следующую деталь: как только Артаксеркс сказал Аману, что тот может взять деньги от еврейского погрома себе, Аман стал «проявлять по отношению к ним [евреям] еще большую жестокость, чем раньше, ибо хотел заполучить эти 10 000 талантов».

В таком переложении библейская история только подогревала уже распространявшиеся по стране слухи о том, что Кромвель и его аппаратчики рассматривали конфискацию имущества монастырей как возможность личного обогащения44. «Однако,– продолжает Скип,– была одна