Шрифт:
Закладка:
Джеймс продолжил. В течение многих лет университеты Англии требовали от преподавателей и студентов подчинения англиканской церкви. Исключения делались при присуждении ученой степени кандидату-лютеранину и почетной степени магометанскому дипломату; но англиканское духовенство считало Оксфорд и Кембридж учебными заведениями, главной функцией которых была подготовка людей к англиканскому служению, и было решено, что ни один католик не должен быть принят. Чтобы преодолеть этот барьер, Джеймс направил вице-канцлеру Кембриджа обязательное письмо, предписывающее ему освободить от англиканской присяги монаха-бенедиктинца, желающего получить степень магистра. Вице-канцлер отказался; по приказу Церковной комиссии он был отстранен от должности; университет направил делегацию, в которую входил Исаак Ньютон, чтобы объяснить королю свою позицию; монах замял ситуацию, отказавшись от участия (1687). В том же году король рекомендовал на пост президента Магдален-колледжа в Оксфорде человека, не отличавшегося особой образованностью, но придерживавшегося католических взглядов; студенты отказались его избрать. После долгих споров Яков предложил менее достойную кандидатуру, англиканского епископа Паркера из Оксфорда. Избиратели отвергли его; по приказу короля они были изгнаны, и епископ Паркер был поставлен силой.
Недовольство росло по мере того, как Яков все больше и больше доверял себя католическим советникам. Его восхищение отцом Петре было столь велико, что он умолял Папу сделать его епископом или даже кардиналом; Иннокентий отказался. В июле 1687 года Яков сделал способного, но безрассудного иезуита членом Тайного совета. Многие английские католики протестовали против этой глупой меры, но Джеймс торопился довести спор до конца. Теперь в Совете было шесть католиков, и благосклонность короля сделала их преобладающими. 15 В 1688 году для управления католической церковью в Англии были назначены четыре католических епископа; Яков назначил каждому из них ежегодную пенсию в тысячу фунтов; фактически католики теперь разделяли с англиканами положение церкви, поддерживаемой государством.
25 апреля 1688 года Джеймс повторно опубликовал Декларацию о снисхождении, принятую год назад, и добавил к ней подтверждение своей решимости обеспечить всем англичанам «свободу совести навеки». Отныне продвижение по службе и занятие должностей должно было зависеть от заслуг, независимо от вероисповедания. Уменьшение религиозной вражды, по его прогнозам, откроет новые рынки для английской торговли и будет способствовать процветанию нации. Он умолял своих подданных отбросить всякую вражду и избрать следующий парламент без каких-либо различий в вероисповедании. Чтобы обеспечить максимально широкое распространение этой расширенной Декларации, его Совет направил всем епископам инструкции договориться со своим духовенством, чтобы она была прочитана в каждой приходской церкви Англии 20 или 27 мая. Такое использование духовенства в качестве средства общения с народом имело несколько прецедентов, но ни в одном из них послание не было столь неприятным для устоявшейся церкви. 18 мая семь англиканских епископов представили королю петицию, в которой объясняли, что не могут по совести рекомендовать своим священникам читать Декларацию, поскольку она нарушает эдикт парламента, согласно которому парламентское законодательство может быть приостановлено только с согласия парламента. Джеймс ответил, что их собственные богословы настойчиво проповедовали необходимость повиновения королю как главе их Церкви, и что в Декларации нет ничего оскорбительного для совести. Он обещал рассмотреть их прошение, но если они не получат от него вестей до утра, то должны будут подчиниться приказу.
На следующее утро тысячи копий петиции были проданы на улицах Лондона, пока она еще находилась на королевском рассмотрении. Джеймс посчитал, что это противоречит всем правилам протокола. Он представил петицию двенадцати судьям королевского суда; те посоветовали ему действовать в рамках своих законных прав. Он оставил петицию без ответа. 20 мая петиция была зачитана в четырех лондонских церквях; в остальных девяноста шести она была проигнорирована. Король почувствовал, что его власть была попрана. Он приказал семи епископам предстать перед Собором. Когда они явились, он сказал им, что они должны предстать перед судом по обвинению в публикации подстрекательских пасквилей; однако, чтобы избавить их от тюремного заключения, он примет их письменное обещание явиться по вызову. Они ответили, что им, как пэрам королевства, не нужно давать никаких других гарантий, кроме своего слова. Совет отправил их в Тауэр. Когда они плыли по Темзе, их приветствовали люди на берегу.
29 и 30 июня епископы предстали перед судом Королевской скамьи — четыре судьи и присяжные. После двух дней жарких споров, в зале, окруженном десятью тысячами возбужденных лондонцев, присяжные вынесли вердикт о невиновности. Вся протестантская Англия ликовала; «Никогда на человеческой памяти, — сказал один католический пэр, — не было таких криков и таких слез радости, как сегодня». 16 На улицах полыхали костры; толпы людей шествовали за восковыми фигурами папы, кардиналов и иезуитов, которые сжигались во время бурных празднеств. Для простых людей приговор означал, что католицизм не будет терпим; для более сложных умов — что привилегия парламента принимать законы, не подлежащие отмене королем, была подтверждена, и что Англия на самом деле, даже если не в теории, является конституционной, а не абсолютной монархией.
Джеймс, погруженный в раздумья, утешал себя младенцем, которого королева родила 10 июня, за месяц до предполагаемого срока. Он будет воспитывать этого драгоценного мальчика как верного и преданного католика. День за днем отец и сын, преодолевая все противодействия и препятствия, будут продвигаться на шаг ближе к священной цели — старой монархии, живущей в согласии со старой Церковью, в умиротворенной и примиренной Англии, в раскаявшейся в своем отступничестве Европе, вновь объединенной в единой истинной, святой, вселенской вере.
II. DEPOSUIT POTENTES DE SEDE
Возможно, именно это преждевременное рождение и принесло беду вспыльчивому королю. Протестантская Англия была согласна с Яковом в том, что этот мальчик может продолжить усилия по восстановлению католицизма; она боялась его по той же причине, по которой король любил его. Поначалу она отрицала, что это сын короля; она обвиняла иезуитов в том, что они принесли в постель королевы какого-то купленного младенца в рамках заговора, чтобы помешать протестантской дочери короля Марии унаследовать трон. Он все больше и больше обращался к Марии как к надежде английского протестантизма и примирился с еще одной революцией, чтобы сделать ее королевой.
Но Мария теперь была женой Вильгельма III Оранского, статс-холдера Соединенных провинций; что скажет гордый Вильгельм на то, чтобы стать всего лишь