да, она не ее наездница, но действует от ее лица. Ей всего лишь нужна от нее небольшая услуга, короткий и быстрый полет, который совсем не доставит ей неудобств и после которого Риона вновь сможет вернуться к своим делам. Агата больше ее не побеспокоит.

Кир часто задабривал Арайя, обещая дать ему угощений — сырого мяса и рыбы. У Агаты не было такой возможности, но она нарисовала в своем сознании высокие скалы, окружавшие Альтору, и множество красивых диких рухов, живущих там. Она покажет Рионе дорогу, и та сможет как следует повеселиться и найти новых друзей.

Сложно было сказать, насколько птица ее поняла, но она завертела головой и заклокотала, чуть отступая и присаживаясь на лапы. Агата выдохнула, решив, что так она приглашает ее сесть верхом. Она больше не чувствовала от руха злости или страха, скорее в молодой птице пробудилось любопытство и азарт.

Оставался всего лишь один небольшой нюанс. Риону следовало оседлать.

Пятясь спиной назад, Агата вернулась в башню, где на вбитых в стену крюках висело несколько седел из мягкой кожи. Она взяла самое аккуратное и изящное, украшенное тиснением в виде цветов и яблок. Должно быть, когда-то оно было изготовлено для Лидии.

Сквозь створки двери, ведущей на лестницу, было просунуто тонкое лезвие пилы, монотонно двигающееся вперед и назад. Засов почти совсем сдался. Оставался лишь небольшой кусок дерева с палец толщиной, удерживавший дверь.

Стараясь не поддаваться панике и страху, Агата вернулась на площадку. На мгновение она испугалась, что Риона не дожидалась ее и улетела, но та сидела на краю башни, сложив огромные крылья.

— Тихо. Тихо. Все хорошо, я всего лишь надену на тебя седло, — приговаривала Агата, осторожно подходя к ней.

Риона защелкала клювом, подозрительно косясь на нее желтым глазом. Она вертела шеей и хлопала крыльями, мешая надевать седло. Агата старательно представляла Арайя и Кира, затягивавшего на его груди ремни седла, чтобы Риона понимала, что она делает и не пугалась.

Ее пальцы дрожали, то ли от затопившего ее волнения и ужаса, то ли от пронзительного ветра, норовившего сдуть ее с башни. Если бы не сноровка приобретенная за годы ферховой езды, она ни за что не справилась бы с седлом. Однако, рух и ферналь на деле мало отличались друг от друга. Один летал в небесах, другая носилась по полям. Руки Агаты несмотря на холод и испуг двигались с привычной ловкостью.

Закрепив как следует седло, Агата уселась на спину Рионы, и начала привязывать себя ремнями. Она зафиксировала правую и левую лодыжку, но не успела привязать спину, когда двери с грохотом распахнулись и на площадку выбежала княгиня Дуаре в окружении множества молодых и крепких слуг.

Риона заклекотала, поднимаясь на высокие лапы, и захлопала крыльями. Агата едва не свалилась с ее спины, но чудом успела ухватиться за седло.

— Лидия, где ты, девочка моя?! Вернись, я все прощу! — завизжала княгиня.

Она словно не заметила сперва руха, но когда Риона пошла на нее, царапая когтями каменные плиты, покрывавшие площадку башни, княгиня, вытаращив глаза, отступила назад.

— Лидия… Лидия… ты призвала эту мерзость? Я же приказывала тебе, никогда ее не призывать! Ты хочешь разбиться и умереть?!

Похоже она не поняла, что на спине руха лежит не ее дочь, а Агата, пытавшаяся затянуть последний ремень. Если она не успеет сделать это до того, как Риона взлетит, то скорее всего не переживет полет.

— Схватите ее! — приказал княгиня Дуаре. — Стащите с этой твари! Немедленно!!!

Слуги, вооруженные луками и мечами, стали медленно выходить вперед.

Риона щелкала клювом, пока Агата мысленно умоляла ее потерпеть еще немного и не взлетать. Наконец, она наощупь затянула последний ремень.

Кто-то из слуг, подобравшись ближе, ткнул Риону в лапу копьем. Та пронзительно закричала и понеслась вперед, мотая головой. Слуги с криком разбежались. Княгиня Дуаре замерла на месте, словно не веря, что ее титул и власть не уберегут ее от разбушевавшегося руха. Риона ударила ее крылом и та отлетела к парапету башни, ударившись о него спиной. Ее голова повисла, как у тряпичной куклы, по виску побежала алым ручьем кровь.

Агата не успела испугаться и понять, жива ли она. Захлопав крыльями, Риона взлетела, унося ее в бесконечную небесную тьму.

Кир подал графине Дэву руку и они вместе пошли по коридорам, освещенным дрожащими отблесками свечей, стоявших в нишах. На пути им никого не встретилось. Все гости и обитатели дворца собрались в бальных залах, окутанных музыкой, иллюзиями, блеском и шелестом одежд.

К Павильону алых цветов вела крытая галерея. Пока они шли по ней, стук каблуков разносился гулким эхом. В самом павильоне оказалось прохладно и темно. Оставив графиню у дверей, Киру пришлось побродить во мраке, прежде, чем он нашел огненный камень и пару свечей.

— Проходите, ваша светлость, — позвал он, расставив зажженные свечи на столе, устланном выкройками и отрезами ткани.

Похоже, что теперь, когда невесты покинули Ониксовый дворец, павильон был отдан служительницам-швеям. На длинных столах были разложены заготовки одежд, а на манекенах наколоты почти готовые наряды из шелка, бархата и парчи.

Возле высоких окон, выходивших в темный сад с голыми ветвями деревьев, стояла пара кресел, где, должно быть, швеи отдыхали в перерывах между трудов.

Графиня Дэву осторожно села, расправляя пышные юбки. Кир опустился в кресло напротив.

— Я весь ваш, ваша светлость, — сказал он, подпирая подбородок рукой. — Что вы желали обсудить?

Та улыбнулась и отвела взгляд в притворном смущении.

— Вы, как всегда, болезненно прямолинейны, генерал, — заметила она. — Честно говоря, ничего особенного. Совершеннейший пустяк. Уверена, вам это ничего не будет стоить.

— Так что вы хотели?

Она подняла глаза, и Кир почувствовал, как леденеет кровь в жилах. Это был взгляд человека, точно знающего, что он хочет получить и не собиравшегося останавливаться ни перед чем.

Кир прокрутил на пальце перстень с темным камнем, стараясь скрыть, охватившее его волнение.

— Генерал, насколько я осведомлена, вы сумели обрести некое влияние при дворе и дракон-император чрезвычайно вам доверяет.

— Ну что вы. Я всего лишь скромный ферат, доносящий волю его величество до Совета.

— За тем исключением, что едва ли скромный ферат обладает властью достаточной, чтобы заполучить кресла в Верхней ложе для себя, своей сестры и верного соратника, — заметила графиня Дэву.

— Ваша светлость, высокое доверие его величества я заполучил преданностью и усердной службой. Что касается княжны Елены, то она показала свою верность Империи и во время подавления восстания и при атаке Андалур. То же касается и генерала Тару.

— Разумеется, я