Шрифт:
Закладка:
В голове вспышками взрывались сказанные Натти слова, весь прошедший вечер, который я провела в томлении, и все последние дни под клеймом «шлюха».
В этот самый момент мне хотелось лишь одного — его. Неважно, что было до и что будет после. Чувства точь-в-точь те же, что и тогда в палатке. Гори оно всё синим пламенем. Наутро я исчезну где-нибудь в лесу, и больше никто не узнает о том, какая я безрассудная и недостойная.
***
Я не знал, что мне делать. Амелия вела себя странно раскованно, учитывая те глупые слова, который я сказал ей на берегу. Может, это проверка? К тому же она вусмерть пьяна, я не должен…
— Подожди. — Я двумя руками схватил её за плечи и чуть встряхнул. Голос мой надрывался от нарастающего возбуждения, но я изо всех сил сохранял самообладание. — Ты пьяна. Тебе лучше пойти спать. — Разжал пальцы и повернулся лицом к стене, целясь заснуть.
— Вы все издеваетесь надо мной, что ли? — выпалила она и со всей дури пихнула меня в спину. — Я — свободная женщина! Имею право спать с кем хочу и когда хочу! Даже если пьяна. — Она тормошила меня за ноги, говоря явно не своими словами. Натсай научила, готов поклясться.
— Свободная женщина, ложись спать, — через плечо сказал я как можно более равнодушно. Мои мысли были направлены только на её голые ноги, выглядывающие из-под завязанного длинного подола платья. Её разгорячённое тело временами прижималось к моему, когда она пыталась заглянуть мне в глаза. Каждый раз от её прикосновений меня прошибало током, и моё терпение висело на волоске. Что за неукротимое влечение? Неужели я такой слабак, что не могу держать его в узде?
— Я никуда не уйду. — Она категорически откинулась спиной к стене и сложила на груди руки.
Я ещё немного полежал, затем сел на кровати и придвинулся к ней ближе.
— Амелия, — взял её ладонь в свою, — прости меня.
Всё внутри рухнуло, когда она прижалась и обвила мою шею, словно только этих слов и ждала. Я остолбенел — неужели это так просто? Всего лишь сказать «прости»? Почему я не делал этого раньше?
Я сжал её талию и рассыпался на миллиард частичек. Её тело горело. Пылало сквозь платье и трепетало под моим нажимом. Я вспомнил всё, о чём думал последние дни. Только об одном. Снова и снова, мучительно долго и бесплодно.
Она сама стала расстёгивать мою рубашку и стягивать брюки. Не давала мне сделать и движения — обрубала попытки на корню, и я перестал противиться. Придвинулся к стене и с интересом наблюдал, что она будет делать дальше.
Несколько суетливых движений в темноте, и на моей голой ноге оказалась её горячая плоть. Желудок скрутило в узел, а голова стала полой и совсем невесомой. Она уверенно взяла мою руку и притянула её к себе. Я тотчас сообразил, что надо делать. Погрузил сначала один, а затем два пальца внутрь и привычно задвигал ими вверх — вниз. Вскоре не пришлось делать и этого — Амелия сама охотно пружинила на согнутых ногах, тихо постанывая. Я совершенно потерялся во времени и пространстве.
Где я? Что происходит? Который час? Какой, чёрт возьми, год?
***
От каждого толчка и погружения я растекалась и плавилась всё сильнее. Как я вытерпела столько времени? Казалось, что не существует в мире ничего, кроме нас двоих и этого пожара. Я хотела вгрызться зубами в Себастьяна и откусить от него кусок побольше — по-другому не представлялось возможным передать свои чувства.
Желание кричать поднималось с самого низа и захлёстывало меня с головой, но за стеной спали девочки, а внизу болтали Оминис и Гаррет. К тому же последний мог вернуться в комнату в любой момент.
Будто прочитав мои мысли, Себастьян нащупал под подушкой палочку и применил Коллопортус {?}[запечатывающее заклинание]. В это же мгновение я, всецело расслабившись, вскрикнула, и тогда меня сковали цепкие руки и притянули ближе.
— У тебя очень длинные пальцы, — прошептала я, уже в процессе осознавая, что порю настоящую чушь. Себастьян засмеялся и таким же заговорщицким тоном ответил:
— Имеется кое-что подлиннее.
Я прыснула и от неловкости уткнулась лицом между его шеей и плечом. Нащупала рукой то, о чём он говорил, и порывисто села, зажмурившись одновременно от боли и удовольствия. Из глаз посыпали искры — движение получилось чересчур резким, но больше всего напрягало то, что Себастьян молчал.
— Извини, я не хотела так. Тебе больно? — почувствовала вину, и удовольствие начало стремительно удаляться.
— Нет-нет, всё отлично. — Себастьян обхватил ладонями мои ягодицы под платьем и притянул к себе ближе. — Просто… не хочу, чтобы это слишком быстро закончилось. Понимаешь?
— Понимаю. — Я закивала и осторожно задвигалась. Медленно, плавно, без резких движений. Он одобрительно закивал и прильнул лбом к моей груди.
***
Долгий перерыв дал о себе знать, когда Амелия сделала слишком резкое движение. Я задержал дыхание и что есть мочи напрягся, чтобы всё не закончилось, едва начавшись.
Её тонкое платье слегка намокло от пота, стекающего с шеи и висков, и теперь я не мог думать ни о чём, кроме как поскорее снять его и бросить куда подальше. Однако тот факт, что мне позволено задирать подол и сминать её бёдра и ягодицы, о чём я так мечтал несколько лет, не давал мне этого сделать. Теперь я не мог вдоволь насладиться уникальной возможностью и беспрерывно запускал обе руки под её платье. Жадно и ненасытно вдыхал запах лимонов, только обострившийся в процессе.
Заметив мой голодный взгляд на своей груди, Амелия высвободила одну из перекрёстного выреза платья и, взявшись за мою руку, положила её на набухшую грудь. Я едва не заскулил от удовольствия, сжимая и разжимая пальцы. Она же откинула голову назад и задвигалась даже не быстрее, а глубже.
— Они какие-то у тебя другие, — я задыхался от желания, которое не ослаблялось, а только возрастало.
— Это так бывает перед, ну… — она замялась и остановилась.
— Я понял.
— Какой ты догадливый, — съязвила и положила вторую мою ладонь на другую грудь.
Я подцепил край выреза и высвободил её, как и первую, обжигаясь этим жарким телом. На сиреневом фоне её белая кожа смотрелась так
