Шрифт:
Закладка:
И теперь у меня есть еще один кусочек головоломки.
Терсий, первый охотник, украл первые три книги по кровавому преданию те, — за которыми охотился Каллос. Ее первоначальная работа с Солосом. Это были те книги, которые я видела у статуи в подземном зале крепости. Эти книги позволили Терсиусу наложить проклятие, что он и сделал в отместку. Возможно, если мне удастся выяснить, что было в этих книгах, я смогу найти способ определить анкер проклятия или снять проклятие без него.
Я стою на перекрестке, смотрю вверх по проходу, из которого пришла, и еще дальше — вниз. Лоретта сказала, что идет за Терсиусом. Значит, у нее был какой-то способ покинуть замок и пересечь Фэйд, хотя она и не была вампиром. Может быть, она даже смогла бы переправить и самого Солоса. Она сказала, что для него это слишком опасно, а не то, что он не может.
Возможно, этот же путь используют и Погибшие. Еще одна загадка объяснена. Все становится на свои места, и скоро у меня будут все необходимые доказательства. Тогда Руван послушает меня. Он должен будет.
Вниз. Если есть способ облегчить вампирам переход через Фэйд, он им пригодится. Может, тогда и я смогу перебраться. Если Лоретта была поклявшаяся на крови и смогла перебраться сюда самостоятельно, то и я должна быть в состоянии воспользоваться тем же способом. Если я не найду альтернативных записей о ее первоначальной работе, тогда я сама вернусь в деревню, проберусь внутрь и каким-то образом выкраду их из крепости.
Сердце колотится. Все сходится. Я так близок к истине — к выяснению последних частей, которые нам всем нужны, чтобы раз и навсегда разрушить это проклятие. Я чувствую это до мозга костей, и я сделаю это, независимо от того, поверят мне Руван и остальные или нет.
Я вхожу в большое подземное помещение. Там стоят ряды и ряды небольших бочек. Мне вспоминаются все бочки в потайном зале крепости. Я провожу пальцами по стеллажам, оставляя глубокие линии в густой пыли. Еще одно подтверждение того, что Терсий украл ее работу; он использовал ее для изготовления Эликсира Охотника.
Мой желудок сворачивается от отвращения к тому, как обращались с этой женщиной. Мне больно за нее. Ее вычеркнули из истории, использовали достижения ее жизни против нее и мужчины, которого она любила. Спрятанная тем же самым любимым. Я качаю головой. Если я переживу это, если проклятие будет снято... я воздвигну статую в ее честь в Темпосте, в Деревне Охотников. И то, и другое. Я выкую ее из серебряной стали. И напишу ее имя, чтобы все и всегда видели.
Лоретта. Поклявшаяся на крови Короля Солоса. Женщина, давшая вампирам силу, а Деревне Охотникам — способность защищаться.
Я настолько погружаюсь в свои мысли и гнев, что не замечаю движения, пока не становится почти на секунду слишком поздно. По потолку, выныривая из темноты на периферию, проносится монстр. Оно бросается на меня. Я кувыркаюсь назад, приземляясь, чтобы избежать его когтей.
Падший врезается в стеллажи с бочками. Старая кровь, чернильно-черная, того же оттенка, что и Эликсир Охотника, взрывается, покрывая чудовище. Оно вопит от звериного ликования. По его морде расплывается сморщенный язык. Черные глаза приобретают золотистый оттенок.
Оно замирает.
Оно оглядывается по сторонам, дергая головой вправо-влево, как бы в замешательстве. Падший издает мощный вопль, от которого, кажется, сотрясается само основание замка. Он хватается за голову. Его живот сжимается и выпирает из-под грудной клетки, он тяжело дышит.
Падшие — это просто вампиры, погибшие от проклятия. Кровь, свежая и сохраненная, помогает избавиться от проклятия. Интересно, вернула ли эта ванна с древним эликсиром хоть какое-то подобие сознания этому несчастному существу? Интересно, не запутался ли он в себе, не ищет ли ответа, не ищет ли крупицы сознания, которое когда-то было утрачено?
Медленно, пока он кричит и держит голову, я тянусь вниз. Отстегиваю кинжал от бедра. Провожу им по эликсиру на полу. Он светится так ярко, что мы с Падшим оказываемся в ореоле багрового света, такого же оттенка, как Кровавая Луна.
Это привлекает внимание монстра.
Но вместо того, чтобы броситься на меня, он убегает. Он боится меня? Боится этой силы? Что помнит тот клочок сознания, который еще сохранился в этом древнем чудовище? Жалея тварь, я не даю ей шанса убежать. Это даст ему возможность напасть на кого-нибудь еще в будущем. Я избавляю его от страданий здесь и сейчас.
Я прыгаю. Мой клинок вонзается ему в грудь. Когти тянутся ко мне, но он не успевает нанести удар, как серебро моей крови пронзает его плоть. Падший умирает мгновенно. Я освобождаю клинок из ребер монстра. Металл больше не светится, магия исчезла.
Падшие, с которыми мы с Руваном сражались в старом замке, не терпели серебра. Эта тварь умерла от одного удара. Значит, кровавое серебро и накапливает силу, и высвобождает ее со смертельным эффектом.
Пока я осматриваю оружие, движение отвлекает меня во второй раз. Глубокая сила всколыхнулась во мне.
— Руван, хорошо, прости меня за то, что я сделал раньше. Но я должна сказать тебе, что я...
Я поворачиваюсь и замираю.
Сила исходит не от лорда вампиров, хотя и равна его могуществу.
Из темноты на меня надвигается чудовище, настолько ужасное, что раньше я не могла себе представить даже в самом страшном кошмаре. У него тело человека с серой кожей цвета трупа, натянутой на мощные мышцы. На этом существе, явно созданном самой Смертью, нет ни капли жира.
Его пальцы превратились в когти. Клыки, настолько огромные, что не помещаются во рту, выходят за пределы подбородка. Рога окольцовывают его голову, как корона. Два массивных крыла, похожих на крылья летучей мыши, простираются над его плечами и огибают его тело.
Я никогда не видела ничего подобного, и это наводит меня на мысль, что это существо — третий монстр, о котором мне рассказывал Руван. Самый страшный из них.
Я оказываюсь лицом к лицу с Потерянным.
ГЛАВА 40
Монстр не двигается, как остальные. Кажется, он почти в сознании. Тень мужчины, которым он когда-то был, все еще живет в его исхудалом, призрачном лице.
